История морских разбойников (сборник) - стр. 58
В городе все пришло в движение: первым делом было выслано 50 кавалеристов для рекогносцировки неприятеля. Они подъехали на ружейный выстрел к флибустьерам и стали осыпать их ругательствами, но вскоре повернули назад, восклицая: «Собаки! До свиданья!». Недолго спустя, показался другой отряд в 200 человек пехоты, которому было приказано занять все проходы, чтобы после несомненной, как полагали испанцы, победы, ни один пират не мог вернуться восвояси. Флибустьеры смотрели очень спокойно на все эти приготовления и укрепляли себя пищею. Так как им было запрещено разводить огонь, то они ели мясо сырое, причем дивились непостижимой беспечности испанцев, которые позволяли им отдыхать спокойно. Между тем, чтобы показать свою бдительность испанцы всю ночь палили из пушек.
На другой день, десятый своего похода, 27 января 1671 года флибустьеры поднялись рано и при звуках музыки отправились к городу, но свернули с прямой дороги и, по совету одного из своих проводников, пошли обходом через густой лес, в котором не было ни малейшей тропинки. Этого не предвидели испанцы и потому устроили только на дороге батареи и укрепления, которые теперь сделались бесполезными. Надо было покинуть их, чтобы противостать неприятелю на другой местности, причем не имели даже времени перевезти пушки.
После двухчасовой ходьбы, флибустьеры увидели испанскую армию, весьма красивую и выстроенную в ученый боевой порядок. Солдаты были одеты в разноцветные шелковые ткани, а кавалеристы разъезжали на рьяных конях, как будто готовились к бою быков. Обер-президент лично предводительствовал этим весьма значительным корпусом, состоявшим из четырех полков регулярной пехоты, 2400 пехотинцев, 400 кавалеристов и 2000 диких быков, которыми управляло несколько сот индейцев и негров.
Флибустьеры, завидя эту армию, покрывавшую всю равнину, испугались ее многочисленности и начали опасаться неудачи. Но они скоро убедились, что им не остается другого выхода, как победить или умереть, и потому поклялись друг другу сражаться до последней капли крови. Разделившись на три отряда, они послали вперед 200 искуснейших стрелков и двинулись на испанцев, окончательно построившихся. Губернатор приказал коннице врубиться в неприятеля и выпустить на него быков. Но местность была невыгодна для кавалерии: в ней были болота, за которыми расположились вышеупомянутые 200 стрелков, производившие такой беспрерывный и меткий огонь, что кавалеристы и лошади падали кучами, и из них только 50 человек спаслись бегством. Вследствие того же, быков нельзя было выпустить на пиратов – и весь план атаки расстроился. Флибустьеры, между тем, смело бросились на испанскую кавалерию, поочередно становились на одно колено и в этом положении стреляли, а стоявшие за ними заряжали ружья. Искусство и хладнокровие пиратов решили битву. Почти все выстрелы их попадали. Испанцы защищались храбро, но не могли ничего против такого отчаянного мужества. Наконец приказано выпустить быков, чтобы потревожить тыл неприятеля, но и тут не подумали о союзниках флибустьеров, буканьерах, которые очутились здесь в своей стихии. Испугав быков криком и флагами, они застрелили их всех до единого.
Битва продолжалась два часа при неравных силах и оружии, а между тем она решилась совершенно в пользу флибустьеров. Кавалерия, на которую всего более рассчитывали испанцы, была большей частью уничтожена, и только немногие всадники спаслись бегством вместе с пехотой, бросавшей свои мушкеты, чтобы бежать скорее. Не считая раненных и пленных, на поле сражения осталось 600 убитых испанцев. Между пленными было несколько монахов, которые подвергались величайшей опасности, ободряя сражающихся. Морган приговорил их всех к смерти – и их застрелили из пистолетов. Многие испанцы спрятались по кустарникам на морском берегу, но почти все были открыты флибустьерами и без милосердия убиты.