История медицинской лавочки - стр. 3
– А материальное стимулирование предусмотрел?
– Конечно. Там следует организовать бесплатные отделения загсов, а в случае оформления брака – тридцатипроцентное возмещение стоимости путевки.
– А как быть, если бывшие супруги – он и она – заявятся в один и тот же пансионат?
Егупкин недоуменно уставился на Аникеева. Вопрос, вероятно, отправил его в нокдаун. Но вскоре он пришел в себя.
– Ну, уж нет! Этого еще не хватало! Наблюдать, как она подбирает себе нового женишка? Никогда бы не поехал в такой пансионат!
Из последних слов Аникеев догадался, что его новый товарищ все еще любит свою бывшую невесту.
Печальная слава
Не прошло и недели после знакомства Аникеева с Егупкиным, как последний сделался в городке Посторомкино, где проживали наши герои, человеком очень известным. Нет, авторское свидетельство на пансионат он так и не получил. Известность пришла к нему совсем с другой стороны – сгорел его небольшой дом.
Дом Егупкина стоял на краю улицы, которая упиралась в заросший дикой травой холм. Местные жители называли этот холм курганом, хотя учитель географии Яновский уверял, что это вовсе не курган, а потухший вулкан, находиться рядом с которым небезопасно. Но дом загорелось вовсе не от извержения вулкана, а от удара молнии.
Когда на место возгорания с сиренами и мигалками примчались пожарные, то им не удалось состыковать свои шланги. Накануне, во время учений, пожарные для экономии воды заменили какой-то штуцер. После успешной сдачи нормативов огнеборцы отметили это событие, а прежний штуцер поставить забыли.
Одним словом, домик Егупкина выгорел полностью. Сохранился только подпорченный огнем сарай да еще погреб, стоящий метрах в пятнадцати от дома, в огороде. Построил его еще дедушка Егупкина, причем, построил с учетом прилегающей местности – погреб уходил не столько в землю, как это обычно бывает, а в примыкающий к огороду курган.
Но Егупкин прославился не только тем, что сделался погорельцем, а и тем, что решил поселиться в своем уцелевшем погребе. На предложение Аникеева переехать в его квартиру Егупкин отказался.
– Андрюха, – объяснил он свое решение, – Диоген проживал в обыкновенной бочке, даже на квартирную очередь не становился. А мой погреб не бочка, в нем тепло и сухо. Что еще человеку надо?
– Ваня, ты не путай Грецию с нашим климатом! Скоро осень, а там и морозы пойдут!
– Закопаюсь поглубже в курган, там климат умеренный. Поможешь?
– Конечно. Я для того и родился, чтобы помогать людям.
Вскоре товарищи обновили в погребе электропроводку, с помощью пилы и топора соорудили стол и топчан, и Егупкин зажил не хуже спартанцев.
Как известно, в древней Спарте при благоустройстве дома запрещалось применять инструменты, кроме тех, которыми воспользовались наши герои. Иными словами, краснодеревщиков в Спарте не было. Не было там и Минздрава, благодаря чему спартанцы, как сообщают историки, славились отменным здоровьем.
Ночное время Егупкин проводил в своем подземном жилище, где с потолка свисала электрическая лампочка. Днем его чаще всего можно было видеть в городском сквере. Он сидел на скамье, читал книгу, изредка пальцами царапал недельную щетину, уголками губ выпускал сигаретным дым. Когда глаза уставали, он откладывал книгу, откидывался на спинку скамьи, щурился от солнца, разглядывал прохожих.