История Крестовых походов - стр. 21
И еще одно важное последствие имела победа. Вожди крестоносцев, видя, как их товарищи превращаются во владетельных государей, один, захватив Эдессу, другой – Антиохию, стали входить во вкус и помышлять о подобной же доле для себя. На совете, когда возникли горячие споры, что делать дальше, и часть участников потребовала немедленного движения к цели похода – Иерусалиму, возобладало мнение противоположное: спешить ни к чему, лучше, используя выгодную ситуацию, продолжить завоевания в Сирии и соседних областях. Бог тотчас же наказал за эту жадность. В стане крестоносцев вспыхнула эпидемия, которая унесла множество рыцарей и кое-кого из вождей, в том числе епископа Адемара, игравшего такую благодетельную роль во время похода. Это бедствие совместилось с другим, ставшим обычным для воинов Христовых, – новой феодальной распрей. Граф Тулузский, с самого начала не признававший за Боэмундом права на Антиохию, теперь, овладев без боя кремлем, не пожелал его отдавать новому князю Антиохийскому. Снова Раймунд стал укорять соперника, что он похитил общее достояние, снова схватились за оружие, и опять только всеобщее возмущение остановило пролитие крови. На какое-то время вопрос остался открытым. Но враги не примирились, и Раймунд не отказался от своих притязаний. Забыв об Иерусалиме, они только и ждали случая, чтобы урвать очередной кусок добычи.
Каждый день смуты и беспорядки росли. Зависть и алчность, разделявшие вождей, перешли и к рядовым воинам. Повсюду складывались шайки, бродившие в поисках городов, где можно было бы водрузить свои знамена. Они дрались между собой, когда одерживали победы над общим врагом, или терпели все ужасы нищеты, когда встречали неодолимое сопротивление. Те, кому счастье не благоприятствовало, жаловались на своих более удачливых товарищей, пока, наконец, удобный случай не предоставлял им возможность, в свою очередь, использовать права победы. Многие отправлялись «навестить» своего прежнего соратника Балдуина Эдесского и там дрались за него с месопотамскими сарацинами, разумеется, за соответствующую мзду. Но, пожалуй, самой симптоматичной из подобных экспедиций, захвативших и рыцарей, и вождей, стал поход на город Марат.
Город этот, лежавший между Хаматом и Алеппо, долго не желал сдаваться христианам. А между тем в осаде его участвовали герцог Нормандский, граф Фландрский и многие другие. Раймунд Тулузский первым подошел к Марату и поэтому смотрел на него как на свою добычу. Боэмунд Тарентский явился последним, но и не думал уступать. Когда наконец после долгих мытарств город был взят и мусульманское население частично уничтожено, частично продано в рабство, Раймунд прямо заявил, что это его достояние. Князь Тарентский пытался оспорить права Раймунда, утверждая, что, по крайней мере, часть города принадлежит к Антиохийской земле. Оба вождя подбивали своих солдат, противостояние усиливалось. Трудно сказать, чем бы кончилась эта склока, но помогло общее несчастье. Пока христианские князья сводили счеты друг с другом, египетский халиф, не теряя времени, разбил турок и овладел Палестиной. Теперь заветный Иерусалим попал в руки сильного властителя, и завоевать его крестоносцам было много сложнее, чем месяц назад. При вести об этом глубокое возмущение и гнев охватили рыцарей. Громко винили они Раймунда как зачинщика междоусобия и угрожали выбрать себе другого вождя, для которого общее дело станет превыше частных интересов. Боэмунд подогревал эти настроения. Как раз в это время Танкред силой захватил антиохийский кремль и, сбросив знамя графа Тулузского, поднял на главной башне знамя Боэмунда. Оказавшись в полной изоляции, Раймунд был вынужден сдаться на волю армии. Приказав поджечь Марат с четырех концов, он вышел из города босой, проливая обильные слезы. Были ли то слезы покаяния, как считали некоторые, или слезы злобной зависти, как полагали другие? Во всяком случае, сопровождаемый духовенством, распевавшим покаянные псалмы, он торжественно повторил клятву, столько раз даваемую и столько же забываемую, отрекшись от стяжательства и властолюбия, никуда больше не сворачивая, идти прямо на Иерусалим с целью освобождения Гроба Иисуса Христа.