История классической попаданки. Тяжелой поступью. - стр. 11
«Тупик!» – констатировало выражение лица блондинки.
Ане оставалось лишь усмехнуться.
– Будешь чай? – вроде смилостивилась Земная.
Сольвейг с облегчением уселась на стул и протянула руку к булочке.
– Что это у тебя такое в тарелке?
– Овсяная каша.
– Фу! Каша… Это же пища бедняков, – скривилась блондинка.
– Во-первых, перестань заглядывать в чужие кормушки, – очень зло прошипела Аня. – Во-вторых, пища богов не продлевает жизнь, а ваши так называемые бедняки живут дольше господ только потому, что едят вот такую здоровую «пищу бедняков».
Брюнетка зло ткнула ложкой в кашу и демонстративно отправила новую порцию в рот, в очередной раз вызвав приступ брезгливости у кузины.
– Ой, Аня, ты не представляешь, как здорово во дворце! – Блондинка снова легко перескочила на другую тему. – Слуги бегают на цыпочках, меня раздевают и одевают полдесятка служанок, мне готовят те блюда, которые я захочу. И я каждый день гуляю с его сиятельством, – Сольвейг хихикнула, – с моим женихом.
Аня мысленно стала в стойку: сейчас самое главное – не упустить момент и аккуратно выяснить все, что следует выяснить.
– Что, вот так каждый день свободно гуляете? И он тебе много времени уделяет?
– Ой, Аня, очень много. И такой он странный становится, когда мы за пределы дворца выходим: осторожничает, оглядывается постоянно. Недавно на лодке катались – так он даже маску магическую надел.
– И что же тут странного? Может, он боится наемных убийц?
Сольвейг расхохоталась, махнула рукой, опрокинув чашку с чаем. Засуетилась, подскочила, отряхивая капли с дорогого платья.
– Я смотрю, ты стиль поменяла. – Аня снова отхлебнула сока. – С прогрессивно-провинциального на традиционно-монументальный.
Образ Сольвейг действительно претерпел серьезные изменения: воздушные наряды сменились парчовыми тканями, украшения добавили килограмма два к общему весу, башни из волос возвышались над головой, почти цепляясь за ветки деревьев.
– Так а там все так ходят, – поправляя одежду, объяснила Соль. – Не выделяться же мне из толпы?
– Действительно, – хмыкнула брюнетка, выражая крайнюю степень раздраженности.
Однако проскользнувшие в Анином голосе нотки сарказма снова оказались незамеченными Сольвейг.
– Я вот что подумала. Когда ты на свадьбу ко мне приедешь, надень такое же платье. – Девушка указала на себя. – Не надо публику отвлекать от церемонии.
– Рано еще про свадьбу говорить. – Аня и не собиралась на церемонию, а тем более не желала одеваться по вкусу столичных снобов. – Расскажи мне, пожалуйста, о чем вы разговаривали с наследником на балу. А то мне кажется, что он нас раскусил с самого начала и играл в кошки-мышки.
– Да о чем мы говорили… Танцевали мы…
– И не говорили о театре?
– Не-а, – Сольвейг явно не была расположена к разговору.
– Вы танцевали часто?
– Да почти каждый тур. Ну, – блондинка закатила глаза, – наверное, только когда я уходила с тобой встречаться, вот тогда мы и не танцевали.
Аня задумалась.
– Соль, а когда вы разговаривали, что он тебе говорил?
– Ну, рассказывал, что обязательно почистит тюрьмы, когда станет императором, пересмотрит какой-то судебный кодекс и что я буду каждый день давать балы.
На последних словах блондинка просияла.
– И он ни разу не спросил тебя обо мне?
– А чего это мой жених должен спрашивать о тебе?