История ислама. Т. 3, 4. С основания до новейших времен - стр. 54

дали сельджукам и данишмендам возможность утвердиться в пунктах, выступающих на запад более, чем было бы желательно, и этим навлекли на христиан гораздо большие бедствия, чем когда-либо стоило потерпеть ради обладания Иерусалимом: ибо из этих форпостов турки впоследствии завоевали Константинополь. Если вспомнить, как поражали современников дипломатическое искусство и политические успехи императора Алексея Комнина и как именно благодаря им, в конце концов, погибло Византийское государство, то снова утверждаешься в мнении, как мало, в сущности, судьбы мира обусловливаются умом и хитростью одного человека.

Вот в общих чертах историческое развитие, предстоявшее владениям мусульман в течение следующего столетия. В центре и на востоке государства держится главная линия сельджуков в лице потомков Мелик-шаха, но власть ее все уменьшается. Постоянные споры о престолонаследии и междоусобицы мешают власти надолго сплотиться в одно целое, и она распределяется между наместниками и эмирами. Последние частью также принадлежат к дому повелителя, но не пользуются, благодаря этому, большей властью: частью они происходят из других турецких родов. Тут на первом плане находятся атабеги, «опекуны», то есть правители, которые являются покровителями и заместителями несовершеннолетних государей: эти правители, более чем в одной из распадающихся провинций, вскоре начинают играть роль западных майордомов или багдадских эмиров аль-умара и, наконец, выступают в качестве самостоятельных властителей в Мосуле, Азербайджане, Фарсе и Луристане[90]. Благодаря захватам этих властителей, а также благодаря отделению багдадского халифата, который среди всеобщей смуты снова сложился в отдельное государство, территория, непосредственно подчиненная султану, становится все меньше; наконец, власть султана ограничивается одним персидским Ираком, да и то только номинально, после того как и восточные провинции сделались независимыми при преемниках турка Ануштегина, наследственных наместниках Хорезма. Эти новые государи, обыкновенно называемые хорезмшахами, устраняют наконец в 590 (1194) г. последнюю отрасль главной линии сельджуков и, хотя на самое короткое время, объединяют в большое персидско-турецкое государство большую часть прежнего царства сельджуков. Второю линиею сельджуков была линия Кирманская, происходившая от Кавурда, брата Альп Арслана, уже при Мелик-шахе пользовавшаяся некоторой независимостью от центрального правительства, а после смерти этого султана сделавшаяся вполне самостоятельною. При ней страна пережила эпоху спокойного процветания, которой не было подобной в тот период всеобщих смут, если не говорить о наместничестве Хорезма в узком смысле. До 565 (1170) г. государи этой линии, благодаря своей миролюбивой и вместе с тем деятельной политике, доставили государству внешнюю безопасность и внутренний порядок; впоследствии и здесь явились споры за обладание престолом; соседи напали на провинцию, в 594 (1198) г. хорезмийцы овладели Кирманом.

На крайнем западе, в Руме, как говорили восточные народы, то есть в тех частях Малой Азии, которые были покорены турками, держались сельджуки третьей линии, потомки Кутульмиша, на время оттесненные крестоносцами, византийцами и эмирами, но вскоре снова усилившиеся; они держатся не только временно, но, лишив власти данишмендов, а затем расширяя свои владения за счет византийцев, образуют значительное царство Икониум (Кония), как оно обыкновенно называется по своей будущей столице. Это государство играло главную роль в Малой Азии до времен монголов; распавшись же, оно образовало ряд мелких государств, и из него произошли османские турки, завоеватели Константинополя. Ранее всего ускользнули из рук Сельджукской династии Сирия и Месопотамия; часть эмиров этих провинций уже вскоре после смерти Мелик-шаха отказывались повиноваться своему наместнику Тутушу, затем все более и более стесняли его сыновей и, наконец, уже в 517 (1123) г. отняли последний остаток прежнего владения у его единственного внука, который, по крайней мере номинально, был повелителем Халеба. В этих провинциях разъединение было уже так значительно, как нигде до времен монголов; Сирия на время сплотилась только благодаря захвату ее мосульскими атабегами, а затем под властью энергичного Саладина, но потомки последнего снова восставали друг против друга, пока власть их не была уничтожена преемниками Чингисхана.