История Франции. С древнейших времен до Версальского договора - стр. 85

Одетый таким образом, король переходил в свой кабинет, отдавал приказания на день, а потом шел на мессу в часовню. Выйдя оттуда, он до часу дня совещался со своими министрами. В час он обедал один в своих покоях. Этикет в этом случае предусматривал каждую мелочь так же, как и для церемонии пробуждения. Каждое блюдо вносил дворянин, впереди которого шли церемониймейстер и метрдотель, а сзади три королевских охранника с мушкетами на плечах. Сзади короля в продолжение всей церемонии стояли пять дворян. Если он хотел пить, были нужны три дворянина, чтобы подать ему стакан воды или вина. Таким был этикет в обычные дни. В торжественные дни и дни гран-кувер (grand couvert), то есть парадного обеда (обычно это бывали воскресенья), король тоже сидел за столом один, но вокруг него находились около тридцати человек, из которых примерно половина – вооруженные охранники. В такие дни людям разрешалось входить и смотреть на то, как ест их великий монарх.

После обеда король отправлялся на прогулку – иногда пешком, но чаще верхом на коне или выезжал на охоту, что тоже случалось часто. Вернувшись, он переодевался с теми же церемониями, которые сопровождали его утреннее одевание. Затем он снова запирался в кабинете, где читал доклады государственных секретарей и писал письма. За этой работой он проводил час или два. В десять часов он ужинал вместе со своей семьей, и это тоже была большая церемония. После ужина наступало время игры в карты, а после карт, наконец, куше (coucher) – торжественная церемония отхода ко сну, такая же публичная и сложная, как леве.

Двор французских королей стал роскошным и сложно устроенным в дни Франциска I. Во время Религиозных войн он был совершенно неорганизованным. При Генрихе IV он стал очень простым и даже по-военному суровым. Теперь, под рукой его далеко не просто внука, он стал невероятных размеров. В него входили придворный корпус военных – около 10 тысяч человек в великолепных мундирах, охрана, достойная самого грозного из монархов христианского мира, и гражданский придворный штат численностью не меньше 4 тысяч человек. Служителей королевской кухни (эта служба называлась la bouche du roi – «рот короля»), то есть тех, кто готовил и подавал еду для королевского стола и только для него, было 498 человек. Но кроме хозяйства короля были домашние хозяйства королевы, дофина, супруги дофина и троих их детей. Дочь дофина, когда ей было всего 2 года, имела собственное «домашнее хозяйство» (maison) из двадцати двух человек обслуги, в число которых входили три гувернантки и восемь фрейлин.

Начальниками этих служб были представители высшей знати. Глава служителей королевского стола носил титул великий магистр Франции, и эту должность занимал не кто иной, как первый принц крови, сам принц Конде, который по-прежнему был грозным полководцем, чьи победы наводили ужас на всю Европу. Обычно носители таких должностей исполняли их сами, а не доверяли это представителям. Подать королю рубашку или тарелку было желанной честью. Многие дворяне низшего ранга просто стояли вокруг короля: каждый из них надеялся, что после вечерней игры в карты король осчастливит его и возвысит над остальными собратьями просьбой нести свечу, чтобы осветить путь к постели.

Итак, Людовик XIV полностью укротил когда-то высокомерную и независимую французскую знать. Он хотел, чтобы все эти высокородные господа постоянно вращались вокруг него, прислуживая ему в огромной королевской резиденции в Париже, а потом, когда был построен еще более просторный Версаль, делали то же самое в Версале. Каждый день король, проходя по дворцовым галереям или по аллеям своих обширных парков, устраивал смотр своим придворным. Тот, кто не явился ко двору, кто бы он ни был, не мог надеяться ни на какие милости от государя. Если короля просили сделать что-то хорошее для того, кто отсутствовал, король отвечал: «Этого человека я не видел. Я его не знаю», и это было самым страшным осуждением из всех возможных.