История Брунгильды и Фредегонды, рассказанная смиренным монахом Григорием. Часть 2 - стр. 6
– Гундовальд, сейчас ты увидишь своего отца! – в сотый раз сказала мама, с трудом унимая дрожь в теле. У нее будет одна возможность, всего одна. И у ее сына тоже.
Они ждали уже почти час, и внутрь их никто так и не пригласил. Длинный сарай с высоченной крышей не шел ни в какое сравнение с дворцом римских наместников, в котором Гундовальд жил раньше. Тут, в Суассоне, сильно попроще, чем в Париже. И городок поменьше, и зданий римских уцелело не так много, и риторических школ не было ни одной. Захолустье, одним словом. Вокруг королевского дворца бегали свиньи и куры, взбивая липкую грязь. Обычное германское селение, которое по недоразумению оказалось в центре римского Новиодунума. Королевский лейд, скучавший у входа, посматривал на маму с интересом, ведь бабенкой она была весьма симпатичной, и в самом соку. Наконец, король вышел на крыльцо и брезгливо посмотрел на мать с сыном, что почтительно ему поклонились.
– Кто? – процедил он. – Вот эти двое? Не знаю эту бабу, и этот пацан не мой сын. Остричь и прогнать со двора, – бросил он и хотел уж было уйти, но мать бросилась ему в ноги.
– Мой господин, я не лгу. Это мальчик ваш сын! – заливалась она горючими слезами, обнимая его ноги. – Возьмите его к себе. Я одинокая бедная женщина, мне не вырастить его. Не дайте погибнуть своей родной крови!
– Да? – король даже немного растерялся от такого напора. Впрочем, это вполне могло быть правдой. Тут уже бегал пяток его ублюдков[12], и он их не признавал, чтобы не дробить земли. Так что одним больше, одним меньше. Может, он и правда, переспал когда-то с этой бабой. Всех ведь не упомнишь. Король сжалился.
– Ладно, приставьте этого мальца к какому-нибудь делу. Только остричь не забудьте. Будут еще всякие побирушки волосы отращивать.
Год 6090 от Сотворения Мира (582 от Р.Х.). Константинополь.
– Мой король! – герцог Гунтрамн Бозон источал чистый мед. – Приветствую вас! Знать Австразии ждет вас с нетерпением!
Проходимец, который служил всем и никому, он с легкостью кузнечика перескакивал от короля к королю, предавая всех подряд. Изумленные правители только крутили косматыми головами, признаваясь сами себе, что они полные идиоты. Ведь они отлично знали, с кем имели дело. По какой-то необъяснимой причине герцог всегда выходил сухим из воды, прирастая после каждого такого кульбита не только золотишком, но и округляя свои владения во всех трех королевствах. Видимо, это происходило потому, что он и полководцем был вполне толковым, и хитрецом отменным, втираясь в доверие к королям, опутывая их сетью из лести и услуг. Именно это сочетание отваги, хитрости и совершенно чудовищной наглости помогало удержаться ему на плаву, несмотря на то что он был причастен к смерти двух франкских королей. Хильперик не забыл того, что именно этот герцог убил Теодеберта и подставил Хлодвига. И он страстно желал его смерти. Не случайно в этот самый момент Гунтрамн Бозон служил регенту Австразии Гогону, который послал его в Константинополь с дипломатической миссией. Разве есть способ лучше, чтобы укрыться от гнева коварного короля? Ну, разве что оказать несколько услуг его еще более коварной жене… Лишнего наследника устранить, например… Или даже двух… И как у него это получалось, понять не мог никто. Герцог был феноменально везучим сукиным сыном.