История болезни, или Дневник здоровья - стр. 9

Первый больничный опыт не только расширил мой медицинский кругозор, но и заставил освоить программу по выживанию в непростых условиях. Фактически за два месяца я прошла начальный курс медико-житейского университета, овладела теоретическими и практическими знаниями и неплохо сдала первую сессию. Я усвоила, что мой диагноз – нейродермит – хотя со мной и навсегда, но с ним можно жить почти нормально, тогда как есть кожные болезни, неуклонно ведущие к полному разрушению организма. Разглядывая красочный наглядный материал, обильно развешанный по стенам кабинетов и смотровых, я радовалась, что у меня такое распространённое заболевание, спровоцированное сорока уколами мощнейшей антирабической сыворотки великого учёного Пастера.

И всё же меня тяготила мысль, что все мои мучения напрасны, поскольку в Москве уже лет десять не было зарегистрировано ни единого случая бешенства. С другой стороны, всегда существует вероятность нелепой случайности: а вдруг именно та предрассветная гостья из породы кошачьих была инфицирована? И что случилось бы, не сделай я прививку? Брр-р-р, страшно подумать. Мне хотелось найти объяснение, почему и за что я страдаю. Ничего лучшего в голову не пришло, как мысль, что на меня пало проклятье старой большевички. Похоже, мой невинный Пус всё же был замешан в воровстве мяса из холодильника персональной пенсионерки всесоюзного значения.

Любое хроническое заболевание, как правило, сопровождает человека по жизни до его конечного пункта назначения. Кто-то идёт по своей жизни с песней, а кто-то с гастритом или с чем похуже. Впрочем, петь никому не возбраняется. У меня с двадцатичетырёхлетнего возраста образовался верный попутчик – нейродермит. Хотелось мне или нет (а мне, конечно, не хотелось), но он был со мной всегда, и я не могла с ним не считаться. Частенько он диктовал мне свои условия совместного проживания. Он говорил: «Дорогая, ешь побольше жирного, солёного, острого, копчёного, сладкого, клубники, цитрусовых. Запивай вином, шампанским, коньяком, пей как можно больше кофе, не соблюдай режим, и я не расстанусь с тобой ни на секунду. Я одарю тебя красными пятнами по всему телу. Твоё лицо будет гореть нездоровым румянцем, и ты будешь постоянно почёсываться. Мы будем счастливы вдвоём. Только ты и я, нам больше никто не нужен».

Согласитесь, чу́дная перспектива, но почему-то она меня не соблазняла. Я поступала наперекор его советам, воздерживалась от настойчивых рекомендаций, пила глюконат кальция, супрастин с тавегилом, воспалённые участки тела покрывала разными мазилками. Ненадолго мне удавалось избавиться от навязчивого спутника под ласковым крымским солнышком, принимая морские ванны. Если летом нейродермит уходил в отпуск, то начиная с октября и по апрель он работал на полную катушку. Иногда мне приходилось спасаться от него в ЦКВИ и проходить курс лечения по методу доктора Самсонова, успешно защитившего кандидатскую диссертацию.

В какой-то период в ведущем центре страны по борьбе с кожными недугами увлеклись ПУВА-терапией (облучение ультрафиолетовыми лучами), однако моё знакомство с ней не состоялось. Ввиду моей беременности меня ПУВЕ не представили, а вместо этого отправили за государственный счёт в санаторий в Сочи на целых двадцать четыре дня. Увы, кавказские красоты, повышенная влажность и Мацеста моему организму по душе не пришлись. Он хранил верность полынному духу Восточного Крыма. Но, как говорится, дарёному коню в зубы не смотрят, и организм вместе со мной с удовольствием проводил утренние часы на пляже. Прислушиваясь к успокоительному шелесту морского прибоя, я невольно вспоминала озорную сельскую пенсионерку, развлекавшую цэкавэишных пленников малоприличными частушками из деревенского репертуара, исполняемого на свадьбах, святках и масленице. Вот как фольклор семидесятых прошлого столетия откликнулся на серьёзную проблему мужского здоровья (из семейной переписки):