Истории мёртвой зимы - стр. 3
– Прости…
– Одними извинениями ты за такую «шикарную» ночь точно не отделаешься… Долго нам ещё идти?
– Мы уже пришли, – Костя остановился и поднял мутноватый луч фонарика вверх.
Из темноты появилось большое каменное лицо с волевым подбородком, рубленым носом и пустыми глазами под грозно нахмурившимися бровями. Над студентами во всей своей железобетонной выправке возвышался монумент солдата.
– Соцреализм, – коротко прокомментировала Света и щёлкнула зажигалкой, – надеюсь, ты не против, я пока курну?
– Да, – рассеянно ответил Костя, посмотрев на часы, – ещё есть время.
Света затянулась и с интересом стала наблюдать, как Костя начал мелом вычерчивать вокруг на асфальте огромную пентаграмму.
– Мы теперь сатанисты, да?
– Ошибочное мнение, – отозвался Константин, не отвлекаясь от процесса, после вчерашнего дождя асфальт был ещё мокрым и мел рисовал плохо, –
пентаграмма появилась намного раньше, чем христианство, и соответственно раньше, чем представления о Сатане. Это древний символ, объединяющий в себе четыре природных начала, четыре стихии: огонь, воду, воздух и землю, и пятый элемент – человека. И если у сатанистов перевернутая пентаграмма символизирует контроль сил природы над человеком, то прямая, соответственно, наоборот, власть человека над природой.
– А причём тут Советы?
– Как при чём? Красная звезда. В качестве символа для Красной Армии её решил использовать Лев Троцкий, которого, кстати, звали Демоном Революции.
Костя спрятал кусок мела в карман и внимательно обошёл монумент, словно оценивая свою работу.
– Да. Так пойдёт, – он поравнялся с обрамлённой в звезду горелкой, где когда-то горел вечный огонь, – жаль, что его отключили… Может ничего не получится.
– Ты про газ? Конечно, отключили, – памятник собираются демонтировать уже через пару месяцев.
– Именно поэтому сегодня мы здесь. Нам нужно было успеть. Ты принесла, что я просил?
– Да, конечно, – Света вытащила из-за пазухи сложенный лист с напечатанной фотографией.
– Это же Николай Ежов!
– И что? Ты мне не говорил, что нужно выбрать кого-то конкретного, а на фото он показался мне симпатичным.
– Да уж… Ладно… Это просто символическая жертва. Давай его сюда, – согласился Костя.
Он секунду вглядывался в чёрно-белое лицо наркома, а потом смял лист в кулаке и поместил в горелку вечного огня.
– Не верю, что мы действительно всё это делаем…– проговорила девушка.
– Не отвлекайся, – в руке Константина блеснуло лезвие, которым он, не долго думая, разрезал свою ладонь.
– Бу-э-э… – с наигранным отвращением прокомментировала Света, глядя, как кровь течёт на скомканную бумажку.
Подождав ещё минуту или две, Костя встал и подошёл к каменному солдату.
– Теперь поджигай
Света кивнула и щёлкнула зажигалкой. Оранжевый огонёк медленно пополз по испачканной кровью бумаге. Костя повернулся к солдату и кровью написал на его груди «ЛЕНИН». На мгновение он замер, а потом взволнованно обернулся:
– Мы делаем что-то не так…
– Да! – подтвердила Света, – мы занимаемся вандализмом.
– Нет…– не обращая внимания на язвительные замечания девушки, вслух рассуждал Костя, – нужно было написать имя… Тетраграмматон.
– Имя Бога? Как в Каббале?
– Почти… Среди большевиков было много евреев, и они активно использовали каббалистические практики… Что-то не так…
– Только согласные!