Истории из соседней палаты. Услышано и рассказано ревматологом - стр. 7

– Значит, не глисты, – пожала плечами пожилая и шустрая доктор-терапевт – Идите к гематологу. Бывают лейкозы с повышением эозинофилов.

В ночь перед походом к гематологу у Жени поднялась температура: 39,2. Мама – она как раз вернулась из командировки – обтирала дочь прохладной водой и ждала, когда же подействует жаропонижающее.

А оно, как назло, действовать не хотело.

– Да, бывают такие лейкозы, – не обрадовала гематолог. – Надо делать пункцию костного мозга.

– О-о-ой!.. – в один голос всхлипнули Женя с бабушкой.

– Надо – значит, надо! – отрезала мама.

«Хррру-у-усь!» – пункция взята.

Женькины глаза кидали молнии. Больно!

Время ожидания результата Женя коротала в палате:

– Ну что, фолловеры! Голосуйте, есть у меня лейкоз или нет? А я пока на чиле[9], на расслабоне, на больничном супчике… Подписчики голосовали. Все желали Женечке здоровья.

Нашлась пара гадостных комментаторов, которые обвинили несчастную в спекулировании здоровьем для привлечения внимания и поднятия активности в блоге.

Женечка рассмеялась в экран телефона. Потом расплакалась.

А потом уже смеялась над результатами анализа.

– Я поздравляю вас, это не лейкоз, – вошла в палату гематолог.

– А что же мне теперь делать? Куда? К кому? Меня все отправили… как непрофильную… – растерянно заглядывала в глаза доктору девушка.

– А знаете что, давайте покажем вас пульмонологу! Вы же жаловались на кашель и одышку? Вот по дороге сделаем снимок – и прямиком к доктору.

Женечка послушно поковыляла в сторону рентген-кабинета.

– Пациентка Железняк! – выглянула из-за двери лаборант. – Пройдите в кабинет.

Внутри сидела пожилая доктор в очках с толстыми стеклами:

– Деточка, у вас изменения на снимке. Кашель? Одышка? Температура?

– И кашель, и температура есть. И одышка.

– Срочно к пульмонологу! Только не теряйте времени! Идите прямо сейчас! – Доктор поправила очки и заглянула Женечке в глаза. – Не бойтесь! От пневмонии никто еще не умирал.

Женечка покорно топала в соседний корпус. Кисти горели, их пекло, ноги болели и не очень слушались. Воздуха не хватало. И, кажется, поднималась температура. Щеки горели, в голове был туман.

Пульмонолог внимательно посмотрела снимок, сочувственно посмотрела на еле живую Женечку. Потрогала ей лоб – как мама обычно делала. Отрывисто бросила медсестре: «Дай девочке градусник и поищи жаропонижающее в нашей аптечке». Послушала легкие, сердце.

– Сухие свистящие хрипы, ослабление дыхания в нижних отделах, – сквозь туман слышала Женечка, – двусторонняя полисегментарная внебольничная пневмония…

Медсестра уже принесла стакан воды и растворила в нем жаропонижающий порошок.

– Пей, девонька, пей! Тебя есть кому забрать? – участливо приговаривала медсестра.

– Не надо забирать, я уже созвонилась с заведующей, мы положим девочку. Пусть родственники привезут вещи. Привезут же?

Девушка покачала головой.

Она толком не помнила, как оказалась в отделении под капельницей. Потом были ингаляции, уколы… Женя заснула в семь вечера, не раздеваясь. А в шесть утра ее разбудила санитарка:

– Вставай, девонька, вставай! Сдавай анализы, в конце коридора – кровь. В туалет – баночку с мочой. Потом сходить на кардиограмму надо будет…

– Ничего себе я разоспалась! – Женечке было явно лучше.

Она послушно сдала анализы, сходила на ЭКГ – и сдулась. Устала. И снова прилегла.