Истории из соседней палаты. Услышано и рассказано ревматологом - стр. 4
– Кать, у вас нет мыслей, что может быть источником инфекции?
– Да я каждую ночь думаю об этом. Лежу и гляжу в потолок. Считаю овец. И перебираю в голове справочник инфекционных болезней.
Я снова слушаю сердце. Шум все отчетливее.
– Поворачивайтесь, послушаем легкие.
Катя стыдливо раздевается. Поворачивается ко мне спиной. А там…
Я застываю с фонендоскопом наперевес. Я не знаю, куда его приложить…
Что это такое, черт возьми?
– Твою мать!
Кажется, я сказала это вслух.
Катя вздрагивает и оглядывается.
Я пытаюсь найти слова – докторские, приличные.
– Катя, вас… пытали?
Напряжение выходит из нас обеих нервным смехом.
– Я не знаю, какие подобрать слова…
На спине Кати рубцы. Воспаленные рубцы – яркие, выпуклые.
Вот он, очаг инфекции. Входные ворота, будь они неладны.
Но какого черта они тут делают?
– Елена Александровна, я так после родов восстанавливалась. Девочки посоветовали.
– Голову оторвать вашим девочкам, – ворчу я в ответ. Через два часа кровь была сдана, антибиотики назначены.
Катю отправили к хирургу на обработку ран. Что уж там, он был счастлив, о чем сообщил мне витиевато и почти даже цензурно.
– Катя, что это было?
– Хиджама на дому, доктор.
– Как ты решилась на это?
– Я и сама не знаю. Было так грустно после родов. Послеродовый блюз, как мне потом сказали. Мастер сказал, что выгонит дурную кровь – именно она портит мне настроение.
Я держала лицо как могла. Ноздри мои раздувались.
– Было больно. Но когда процедура заканчивалась, меня охватывала эйфория… на какое-то время.
– Эйфория… – Мысленно я матерюсь.
– А потом я стала падать в обморок.
Брови мои пытаются изогнуться в дугу, но я держусь. Молчу. Дышу-у-у.
Катя продолжает меня добивать:
– И мастер сказал, что это хорошо. Мол, организм переключается. А Сережа, муж мой, запретил ему приходить.
– Разумно, – выдыхаю я.
– Это было примерно год назад.
После родов для восстановления подружки посоветовали Кате хиджаму. Это кровопускание. Да-да, кровопускание, которым лечили несколько веков назад. Усиливается кровопускание вакуумными банками. Те, кто проводит подобные процедуры, обещают и чистку крови (хотя кровь не грязная), прилив сил (что не может быть после кровопотери, разве что в виде стрессовой временной реакции). Помимо того что эффекта от такой процедуры не будет, есть большая вероятность осложнений. В нашем случае у Кати после хиджамы случилось бактериальное инфицирование рубцов. И распространение инфекции глубже: через сосудистый кровоток – на клапаны сердца. А обмороки героини случались на фоне кровопотери после этой зверской процедуры.
Когда пришел посев, оказалось, что с антибиотиком мы «угадали». Стафилококк был чувствителен к препаратам, которые Катя принимала уже восьмой день.
Раны на спине заживали, хирург был доволен, и мы тоже.
Когда мы прощались, Катя спросила: «Почему так происходит?»
– Почему что? – не поняла я.
– Почему на каждом углу кричат, что хиджама лечит? Почему никто не предупреждает, что это опасно? Мой сын мог остаться без матери! – Катин голос задрожал.
– Катя, я кричу. На своем углу. А ты кричи – на своем.
Катя вздыхает.
– Не каждый признается, что дурак и его облапошили. Я буду кричать, Елена Александровна. И, возможно, мы спасем какую-то дурочку. Такую, как я.
Прошло семь лет. Мы иногда гуляем в парке вместе: я, Катя и наши мальчики.