Истории Дикого поля - стр. 37
Вот и сейчас, выхватив свой «меч», Плошка бросился вдогонку за большой птицей, с шумом вылетевшей из своего гнезда. Проводив ее взглядом, князь осмотрелся. Бескрайняя степь, словно водная гладь, окружила дружину князя. Легкий майский ветерок трогал верхушки ковыль-травы, отчего та колыхалась и бурлила, словно морская пена во время прибоя. Зеленая сочная трава доходила дружинникам до колен, а местами и по самый пояс. Из-под копыт лошадей то и дело срывались зайцы, лисы и волки. Что уже говорить о птицах! Дрофы, тетерева, кулики и куропатки сотнями поднимались в небо, потревоженные всадниками и пешими дружинниками. Воеводе Петеле пришлось даже распорядиться, чтобы те не тратили на них попусту стрелы. Таких просторов Александру Глебовичу, который родился и вырос среди турово-пинских болот, видеть еще не приходилось. Оглядываясь вокруг и не видя перед собой привычных взгляду лесов, глубоких падей и болот, укрытых толстым слоем мха и морошки, князь чувствовал себя стоящим голым посреди подворья.
– Моголы! Моголы!
Крики дружинников отвлекли князя от его дум. Передовой отряд его дружины, состоявший в основном из половцев, заметил неподалеку разъезд монгольской конницы. И действительно, присмотревшись, где-то далеко, на пригорке, Александр Глебович увидел четырех всадников. Через некоторое время фигурки всадников разделились – две из них поскакали направо, две – налево.
– Петелич, как думаешь, что они затевают? – спросил у своего воеводы князь.
– Что у этих нехристей на уме, я не знаю, но нам, княже, ухо надобно держать востро. Не ровен час налетит эта саранча, беды натворит немалой.
Александр Глебович с укором посмотрел на своего воеводу. Опять он за свое! Другие князья уже обозами с добычей обзавелись, а он из-за такой осторожности своего главного дружинника четвертый день идет по степи, словно слепой, по сто раз проверяя впереди себя каждую ямку, каждый бугорок и кустик. На днях долетела весточка, что князь Даниил Волынский, дружина которого движется немного к северу от них, одолел еще один отряд монголов и взял несметную добычу. Золота и серебра – три пуда, шелка и парчи с версту, лошадей – несколько табунов. Такие новости еще больше раззадорили русичей, которые, почуяв запах крови и легкой добычи, рвалась в бой. И если бы не воевода Петеля, то князь уже давно бы отдал приказ своей коннице выследить один из монгольских отрядов и вступить с ним в бой.
В это время воевода, уже в который раз, попридержал конницу, давая возможность подтянуться пешим дружинникам. Громыхая деревянными щитами, украшенными металлическими умбонами, размахивая длинными копьями с конскими хвостами на концах, пехота влилась в общую колонну дружины князя Дубровицкого, растянувшуюся по степи на несколько сотен метров. Несмотря на то, что русичи находились в пути уже четвертые сутки, настроение у всех было бодрое, можно даже сказать, веселое. Отчего же не веселиться? Погода хорошая, дичи вокруг полным-полно, враг испугался так, что бежит где-то впереди, не чуя под собой ног. Ну а тот, который замешкался, сразу становится легкой добычей киевских дружинников. Так воевать можно!
Вначале показались половцы. Союзники русичей что есть мочи мчались в сторону дружины князя, надеясь найти у нее защиту. Вслед за ними, с криками и гиканьем скакали всадники, сидящие на невысоких лошадях. Время от времени они приподнимались в седле, размахивали над головой волосяными арканами и ловко набрасывали петли на шеи половцев, срывая их с лошадей и с радостными воплями уволакивая в степь.