Истории Дикого поля - стр. 31
Игорь и Всеволод объезжали стан русичей, пытаясь определить место возможного прорыва, когда к ним подъехал молодой князь Владимир. Понимая всю тяжесть вчерашней провины перед отцом и дружиной, он не спал всю ночь, а на зорьке решил напоить своего коня и, миновав дозоры, направился к каменистому берегу речки с дивным названием Сюурлий. Хорошо, что был настороже и в утреннем тумане сумел рассмотреть засады половецкие. Об этом он и рассказал отцу.
Нахмурившись пуще прежнего, Новгород-Северский князь приказал собрать всех воевод своей дружины на военный совет.
– Други мои, – обратился к ним Игорь в полной тишине. Воеводы, любители позубоскалить и подшутить над другими, на этот раз молчали и со всей серьезностью внимали словам своего князя. – Обложили нас поганые со всех сторон. Ну да это бы ладно – нам не привыкать. Хуже то, что отрезали они нас от речки и остались мы без воды. Люди это поймут и стерплют, а вот лошадям этого не растолкуешь. Ежели и вырвемся мы из облоги половецкой, на охлялых комонях далеко не уйдем. Враз догонят. Побережем их силы, и к броду через Каялу будем пробиваться пешим строем. Уйдем на правый берег, а там по Торскому пути пойдем в отрыв к Донцу-батюшке…
Весенние рассветы – они ранние. Зыбкая пелена утреннего тумана, которая надежно укрывала русичей от ночной прохлады и посторонних глаз, растворилась с первыми лучами солнца, напоследок зацепившись за острый край прибрежной скалы. Дружина Игоря была у половцев как на ладони. Окружив ее, они не пошли в атаку, а, наоборот, умело избегая близкого боя, применили свой излюбленный прием – стали осыпать русичей градом стрел. Казалось, небо померкло над их головами. Прикрываясь щитами, они старались защитить и себя и своих комоней, но разве такое мыслимо? Обезумевшие от ран кони метались в стане русичей, еще больше создавая там хаос и панику. Целый день, шаг за шагом, истекающая кровью дружина Игоря приближалась к берегам Каялы, но только ближе к вечеру им удалось пробиться к заветному броду. Казалось еще чуть-чуть, и вырвутся русичи из смертельных объятий половцев.
Последним, прикрывая отход дружины, шел со своими воями князь Всеволод. Уже стоя на берегу Каялы, Игорь оглянулся и увидел, что без посторонней помощи полк Всеволода обречен – уж больно много половецких всадников кружили вокруг них.
– Держись, братка!
С этими словами Игорь устремился на выручку Всеволоду. Не раздумывая ни секунды, вслед за своим князем бросились и дружинники его полка. В короткой и жестокой схватке им удалось отбросить поганых и дать возможность русским полкам перестроиться. Но передышка была недолгой, и когда половцы вновь пошли в атаку, не выдержали ковуи, которые прикрывали правое крыло дружины русичей. Они стали беспорядочно отступать, смешав ряды стоящих за ними полков Всеволода и Игоря.
Сбросив с себя шлем, чтобы его легче было узнать, Новгород-Северский князь бросился наперерез отступающим ковуям.
– Стоять, песье отродье! Держать оборону!
Узнали князя и половцы. Сразу несколько лучников натянули тетиву своих луков, и каленые стрелы ударили в железные пластины его панциря. Одна из них угодила в левую руку. Словно почуяв запах крови, Чилбук, воин из орды хана Гзака, ринулся к раненому князю. Последнее, что увидел Игорь, было то, как падает выбитый из седла копьем половецким его брат Всеволод.