Истоки: социокультурная среда экономической деятельности и экономического познания - стр. 47

Представители этической теории могут критически отнестись к использованию каких-либо чисел для обозначения оценок, которые индивид дает социальным состояниям, и поскольку я являюсь экономистом, меня могут обвинить в том, что я подспудно ввожу понятие «ожидаемая полезность». Разумеется, мне хочется называть «то, что человек максимизирует в ходе своего выбора» чем-то вроде «полезности», и используемый здесь подход восходит к известной в экономической науке теории ожидаемой полезности. Тем не менее следует подчеркнуть, что числовая шкала является здесь не чем иным, как удобным средством для анализа индивидуального выбора этических норм, и любые параллели между этой шкалой и «полезностью» в различных значениях «счастья» или «удовольствия» могут быть полностью отброшены. Индивиды выбирают то, что они выбирают, будь то яблоки или этические нормы, и мы можем в обоих случаях обсуждать их выбор с помощью ранжирования «лучших» и «худших» результатов. Если мы не можем делать этого, то мы не будем способны вообще обсуждать процесс выбора. Это единственная цель, с которой были введены произвольно принятые числовые обозначения социальных состояний. Если бы это было самоцелью, большая часть нашего примера была бы абсолютно ненужным грузом. Но, как я намерен показать в следующем разделе, предложенная конструкция даст возможность прийти к существенным выводам.

В некотором смысле приведенный выше пример может ввести в заблуждение, потому что одна предпосылка, которая оказывает существенное влияние на результаты расчетов, непреднамеренно осталась не упомянутой. Напомним, что изменение вероятностей, которые приписываются разным вариантам поведенческого выбора других участников группы, не меняет соотношение ожидаемых значений двух альтернатив, стоящих перед индивидом при решении, какое этическое правило выбрать для себя. Но это верно лишь в рамках приведенного примера, и следует обратить внимание на одну существенную предпосылку, в соответствии с которой индивид приписывает одинаковое распределение вероятностей для других, независимо от собственного выбора этических норм. В частности, в табл. 2 одно и то же распределение вероятностей принято для обеих строк. Эта предпосылка будет правомерной только в ситуации, когда индивид предполагает, что его собственный выбор правил поведения ни коим образом не меняет соответствующий выбор других и никак не влияет на него.

Предположим теперь прямо противоположную ситуацию, в которой только этот один фактор подвергается изменению. Распределение вероятностей в первой строке таблицы, описывающей ситуацию, когда индивид отказывается следовать моральному закону, принимается таким же, как в табл. 2. Для второй строки, которая действительна, когда индивид выбирает правилом, руководящим его дальнейшими действиями, моральный закон, введем другое вероятностное распределение, то, которое уже было использовано нами как возможная альтернатива нашего примера. Матрица примет вид табл. 3. Заметим, что в табл. 3 математическое ожидание выбора, представленного как «следование моральному закону», теперь превосходит ожидаемое значение для альтернативы «следование частным принципам». При этом не произошло никаких изменений в ранжировании индивидом социальных состояний или даже в их числовых значениях.