Истоки славянской письменности - стр. 30

В.А. Чудинов: «Итак, мой вывод оказывается весьма скептическим: Кирилл не создавал ни кириллицы, ни тем более глаголицы! Он лишь сократил славянскую часть известной ему по Херсонесу славянской письменности до 14 графем, но увеличил до 24 графем греческую часть. Кроме того, он ввёл «порядок», то есть цифровое значение ряда букв, но лишь заимствованных из греческого алфавита. Иными словами, он переработал уже существовавшую у славян азбуку таким образом, что славянская часть стала чуть ли не вдвое меньше греческой. По сути дела, он совершил по отношению к ранней славянской азбуке примерно такую же экзекуцию, которую Никон совершил по отношению к двоеверному православию Руси: произвёл реформу славянской азбуки в пользу Византии. После такого секвестирования славянским писателям следовало бы печалиться, хотя им же как христианам можно было бы радоваться! Однако подобная эллинизация славянской письменности, разумеется, не могла остаться незамеченной и потому получила название; её уже нельзя было назвать «глаголицей», то есть «разговорницей»; но она не была и «писанницей»; она стала удобной для Византии и потому разрешённой формой существования славянской письменности и была названа именем своего реформатора – кириллицей… Не должно возникнуть впечатления, что я негативно отношусь к деятельности Кирилла как славянского просветителя. Вовсе нет. Кирилл действительно явился редактором существующей азбуки, чем легализовал славянскую письменность в глазах византийской церкви, он переводил священные книги на славянский язык, он распространял церковный вариант письменности среди своих славянских последователей, и в этом качестве он вполне достоин уважения. Отрицается мной лишь один момент: изобретение им азбуки. Азбуку он не изобрёл (даже в том ограниченном смысле, в каком можно считать изобретением добавление 14 букв к уже существующим 24), а приспособил для переводов с греческого языка, и именно в этом смысле его можно считать великим славянским просветителем» (II, 58; 45, 46—47).

Н.В. Слатин: «Скорее же всего, ни он (Константин. – И.Д.), ни Мефодий, ни их ученики не изобретали ничего. И дополнять «греческую азбуку недостающими для записи славянских звуков буквами» им тоже не пришлось; более вероятно, что Кирилл воспользовался уже имеющейся азбукой, которую почерпнул из виденной в Корсуне книги… Таким образом, для готовившегося им перевода богослужебных книг он лишь дополнил русскую азбуку пятью греческими буквами, необходимыми только для передачи терминов и имён греческого происхождения; возможно, он добавил и «юсы» – буквы для носовых гласных. Возможно также, он как-то нормализовал правописание (если можно употребить такой термин к тем временам). Раз азбука существовала до него – и были грамотные люди, знавшие, как писать и читать по-славянски (по-русски), – правомерно ли Константина-Кирилла называть «первоучителем»? Для моравов… возможно, он учителем и был, в религиозном смысле, но для тех славян, к которым не была направлена его миссия?» (II, 52; 158—159).

Таковы мнения учёных относительно вклада Константина в дело создания славянской письменности. Как видим, сходясь в основном (признание существования протокириллицы и протоглаголицы у славян в докирилловскую эпоху), эти мнения и сильно различаются, когда речь заходит о характере переработки славянской азбуки Константином Философом.