Истинное наказание для сумрачного дракона - стр. 17
И в тот же момент солнце закрывает чёрная тень.
Глава 6. Полёт на драконе
Сердце уходит в пятки. То, что это не облако, и ежу ясно. Мощный нисходящий поток придавливает меня к булыжной мостовой. С трудом удаётся устоять на ногах. А по краям потока воздух, наоборот, стремится вверх, формируя маленькие пылевые смерчи. Сыплется и раскалывается о мостовую черепица с крыш соседних домов. Улица слишком узкая для размаха крыльев чудовища.
Мне сейчас даже хочется, чтобы у этих трусливых горожан было побольше разрушений. Хотя, судя по тем благоговейным взглядам, которые устремлены на снижающегося дракона, винить в разрушениях они будут скорее меня. Почему? А просто так, потому что так безопаснее.
И вот этот вид взрослых мускулистых мужчин, которые пятятся с перепуганными лицами и некоторые из них уже опускаются на колени, мешает мне шарахнуться в сторону с испуганным визгом. Женщины первыми падают ниц, но с них и спроса нет.
В такой ситуации страх, как ни странно, уходит. Бежать-то мне всё равно некуда. Двери соседних домов плотно закрыты. А было бы куда, так догнали бы, связали и как тех баранов, о которых говорил мэр, вручили бы чудовищу. Рабская психология.
Остаётся правда обида на неизвестные силы. Вот зачем было вытаскивать меня из водяной ловушки? Чтобы потом скормить ящеру? Но и обиде я не позволяю вырваться наружу.
Претензии предъявлять некому, и поэтому я вскидываю голову и в свой взгляд вкладываю максимум презрения.
Сама земля вздрагивает, когда за моей спиной приземляется огромное существо. Передние лапищи дракона опускаются по обеим сторонам от меня, подобно двум колоннам. Когти вцепляются в мостовую, выворачивая булыжники. Чуть запрокинув голову, вижу и появившийся «потолок» – голову дракона на мощной шее, вид снизу, нависшую надо мной. Есть меня чудовище не спешит. Принюхивается? Сравнивает с баранами, которыми от него тут откупаются?
– Эх вы!
Перевожу взгляд на толпу, сбившуюся в кучу.
Голос мой звучит спокойно и даже чуточку высокомерно.
– Трусы и ничтожества! – припечатываю я.
И, к полной моей неожиданности, мне вторит надтреснутый женский голос:
– Ах вы ж, паразиты трусливые! Мало я вас в долг кормила? Ни на сол вам больше не поверю. И ты, Грундер, теперь обойдёшься без моих коржиков. Позорище какое! А ну разошлись, я сама с князем поговорю.
Горожане, толкаясь, торопливо отступают к стене ближайшего дома, и передо мной появляется старушка с башней из волос на голове, в обсыпанном мукой переднике и со скалкой в руках. Чувствуется, что шум оторвал её от дела.
– А ты совсем ополоумел, – кричит она, потрясая своим оружием и подступает ко мне, уставившись угрожающим взглядом чуть выше моей головы. – Девушку испугал.
– Влада! – взвизгивает испуганно кто-то из женщин. – Ты с ума сошла? Он же тебя…
– А пусть попробует, – рявкает храбрая старушка, делая ещё шаг вперёд.
Над моей головой раздаётся рык. На этот раз в рычании зверя появляется толика неуверенности. А может мне хочется, чтобы кто-то меня защитил? И эта пожилая женщина кажется мне такой настоящей и так похожей на мою бабушку. А ведь моя бабушка такая же была, не из пугливых. И на мою защиту уж точно встала бы против всего мира.
– Иди сюда, девочка! – командует женщина по имени Влада, протягивая ко мне морщинистую руку, щедро посыпанную мукой.