Истинная по наследству - стр. 9

В комнату кто-то входит, и я замираю, не смея пошевелиться.

Боюсь даже вздохнуть.

Тело натягивается как струна, когда вошедший подходит близко и проводит костяшками пальцев по моей щеке.

— Цвейн? — наконец я могу разглядеть его глаза, которые немного привыкли к темноте. — Что происходит, Цвейн? — слова царапают горло, даются с трудом.

Смотрю в жесткое мужское лицо, пытаясь разгадать ответ по его выражению.

Но в темноте комнаты Цвейн смотрится устрашающе.

Глаза — два темных провала, губы сжаты.

Почему он молчит?

— Лив, зачем ты покидала комнату, в которой я тебя оставил? — наконец выдает он.

— Что? — пытаюсь снова и снова сглотнуть сухим горлом, но не могу. — Я никуда не уходила… Наоборот!

Мой голос срывается, я совершенно не могу говорить дальше.

И Цвейн, замечая это, подносит к моим губам стакан воды, который я жадно выпиваю залпом, не обращая внимания как часть проливается мимо, и тонкой струйкой стекает за пазуху.

— Тебя нашли на заднем дворе. А еще нашли Аланду, мать Цира, без сознания и с полностью израсходованным магическим резервом. Ты знаешь, что происходит в таких случаях?

— Человек, оставаясь без привычной магической подпитки, впадает в кому, — вспоминаю я знания, почерпнутые еще во время учебы. — Но при чем здесь я?

— У тебя нашли кристалл-накопитель для магии.

— Это какая-то ошибка! — горячо восклицаю я. Пытаюсь соединить детали в голове, но никак не получается сложить все в единую картину. — Аланда ворвалась в комнату, пыталась сжечь меня. Говорила какую-то чепуху про возмездие. А потом я ничего не помню.

Конечно, возможно, она попыталась скрыть свой поступок после, но почему оказалась с исчерпанным резервом? Кто его выкачал? И почему подставил меня?

— Комната была закрыта, я лично это сделал, — от холода в голосе Цвейна я ёжусь. — Никто не мог зайти. Только выйти.

— Но Аланда смогла!

— Невозможно, — чеканит Цвейн с такой несокрушимой уверенностью, что если бы я до сих пор не чувствовала в носу запах гари, и впрямь усомнилась, вдруг мне все привиделось.

— Посмотри на мои ноги, — да, они тоже еще болят. — На них должен быть ожог!

Цвейн разворачивается чуть в сторону и скользит взглядом по моей фигуре. Что в нем — увидеть невозможно. Приговор мне или помилование?

Он проводит рукой по моей щиколотке, слегка задевая ткань платья, и откидывает подол.

Кожу холодит прохладный воздух, я вся покрываюсь мурашками.

А когда ощущаю прикосновение горячей руки, дергаюсь.

Он ведет по выпирающей косточке, очерчивает края браслета, холодный свет которого позволяет мне рассмотреть лицо Цвейна лучше.

Я вижу его глаза — темные дыры, с двумя тлеющими огнями в самом центре. Эти огоньки как маяки во тьме, что окружает меня. Но они не спасают, наоборот, затягивают в самый омут.

Рука ползет вверх, нежное прикосновение заставляет расслабиться на минуту.

Но затем жесткие пальцы больно впиваются в кожу, заставляя меня чуть вскрикнуть от неожиданности.

— Ни одного доказательства, Лив, — зло выплевывает Цвейн. — Ни одного!

— Я… не понимаю, — шепчу, а его хватка становится сильнее и больнее, я пытаюсь дернуться, но тело, скованное магией, мне почти не подчиняется. — Меня кто-то подставил!

— Или хотел помочь! Кто помог тебе бежать, отвечай!

Он отпускает мою ногу и теперь склоняется над лицом близко-близко. Так что его дыхание щекочет мне губы.