Истинная для волка - стр. 27
Да и не сказать, что была такая уж великая надобность торопиться. Князь Гирдир ждал их в Старограде лишь к концу листопада, а им самим как никогда благоволил попутный ветер, доставив в Гардалию даже раньше намеченного срока.
К чему им вообще понадобился этот крюк, знал лишь отец Харальда – Рагнольв. Ему о провидице с дальних земель то ли сам Небесный Волк нашептал, то ли Свейн опять же от праотца передал – он не уточнял. Просто дал задание сыну заехать туда-то к такой-то и всячески её умаслить. Делать нечего – с отцовской волей не поспоришь, и пришлось Харальду по дороге в Староград причалить к берегу в одной из прибрежных деревушек. Оставить на приколе драккары с дарами и частью воинов, а самому с друзьями выкупить лошадей да отправиться в путь по чужой земле.
К провидице они пришли не с пустыми руками – два сундука даров привезли. С украшениями, китовым усом да редкими травами, чем весьма угодили старухе. На радостях она им и баньку истопила, и квасом напоила, даже барашка заколола! В общем, уважила гостей. Сама она ушла в лес, что-то пошаманила – волки чуяли отголоски чужеродной, но сильной волшбы – а после вернулась с куском бересты и протянула его Харальду. Толку, правда, от этого было чуть. Незнакомые руны ему ни о чём не сказали. Устные пояснения тоже мало что разъяснили:
Он выберет кривду, переступит через род,
Подойдёт к краю высшим, но потеряет цельность.
Туда ему и дорога!
Харальд их тщательно записал на дощечке, покрытой тонким слоем воска, и периодически в неё заглядывал. Смысл? О нет, он всячески ускользал, ведь совершенно не ясно, о ком шла речь. Допустим, некто предаст свой род, но почему он подойдёт к краю высшим? А потом каким-то образом потеряет цельность. Какую? Кому-то отрубят голову? Впрочем, это была не забота Харальда, он лишь любопытствовал.
Весь путь до Волховьи, а после по ней до самого Старограда Харальд всё вспоминал ту дерзкую деву с чудным ароматом и милым ликом. Во снах он её не только обонял, но и давно сделал своей, отчего утром ему было особенно тяжко. Осознавать, что это всего лишь сон, призрачное видение… Невыносимо! Ощущать гладкую, мягкую кожу, прогибать податливое тело, вдыхать умопомрачительный аромат первоцвета и малины, чувствовать его на своём языке, лаская юную деву… и просыпаться в одиночестве! О, как он жаждал вернуться, учуять запах её следов и найти. Отругать за грибы, ведь если бы не они, он бы не сглупил и не нарычал на неё, а потом воплотить в жизнь всё то, что успел придумать, и ещё что-нибудь.
Пока плыли, у него хотя бы был вариант снять напряжение – тяжёлая физическая работа. Наравне со всеми он садился на вёсла и грёб, грёб до изнеможения, преодолевая течение реки. Но однажды это закончилось – за кормой появились шпили Староградских башен, а после показались и его деревянные стены. Ему бы радоваться – добрался до места без потерь, но его глодало чувство, будто он упускает что-то важное. Хотя, что может быть важнее выполнения возложенной отцом миссии?
Подбадривая себя мыслью, что всё это блажь, и вот сейчас он расслабится: помоется в бане, натешится с какой-нибудь девой покраше и успокоится, он сошёл на берег. Всё шло по плану. Драккары разгрузили, путников, как почётных гостей князя, поселили в палатах, организовали отдых, начиная с бань, заканчивая банщицами. Одна даже глянулась ему: невысокая, темноволосая, ладненькая.