Истинная для водного дракона - стр. 24
— Да как вы смели! — разозлилась я. — Раздели, обобрали, обыскали! Кто вам дал право! И что означает ваше "разве что"?
— Здесь я — право и закон. О церемонии тебе расскажет Ульбат. Свободны.
— Так, господа хорошие, — меня понесло, я больше не думала о последствиях. — Минуточку. Я отказываюсь быть подопытной мышью. И хочу объяснений. Я имею на это полное право! Все мои несчастья начались из-за вас! — я ткнула пальцем в Ульбата. — Я прошу. Нет, я требую, чтобы вы мне всё рассказали! — я сжала ладони в кулаки, стараясь не показать свои страх и злость.
— Девочка, со мной не спорят.
— Ваши подданные — да. Но я не ваша подданная! — голос сорвался на крик, может, хоть так он меня услышит!
"Остановись, Сандра! Он же тебя прибьёт!" — вопили инстинкты. Но я уже не могла. Когда меня принуждают, я перестаю бояться и пру напролом.
— Ты находишься в моём мире. Значит, будешь подчиняться нашим правилам.
— Я не против соблюдать ваши правила и законы, Ваше Величество, если они не касаются моей жизни и безопасности! Ваша таинственность и недомолвки вынуждают меня защищаться. А лучшая защита, как известно — нападение.
— Продолжай, — как ни странно, синеглазка не заорал и не взбесился.
Воодушевлённая, я выдвинула своё предложение.
— Ваше Величество, я согласна пройти проверку Камнем Истины, мне самой интересно узнать, кто я. Готова помочь вернуть артефакт, если будет доказано, что его украла моя… мать.
"Сандра! Ты дура!" — пронеслось у меня в голове.
- Если я — часть пророчества, я готова помочь вам снять проклятье, если это в моих силах. Но я настаиваю на полноправном сотрудничестве, обмене информацией и на доверии. Согласитесь, добровольный помощник куда лучше упрямой особы, которую придётся уговаривать или ломать. Я предлагаю всем вместе разобраться и в вашем проклятье, и в истории с кражей и побегом.
Во время моего монолога мы оба не сводили глаз друг с друга. Когда я замолчала, синеглазка не торопился отвечать. Тишина могильной плитой начала давить плечи. Это нервировало всё сильнее. Я стояла посреди комнаты и не знала, куда себя деть. Уйти нельзя, я не у себя дома. Остаться невыносимо: ненавижу быть в центре внимания!
Мужчина за столом молча меня разглядывал. Его откровенный задумчиво-оценивающий взгляд скользил по моим волосам, губам, плечам, нескромно оглаживал грудь, опускался по платью до обтянутых чулками ступней (я так и не обулась) и возвращался к портрету над камином.
Отчего-то мне сделалось невыносимо жарко. Где-то в груди разгорелось пламя и потекло по жилам. Кровь прилила к щекам и губам. Захотелось плюнуть на всё, подойти к темноволосому великану и разгладить глубокую складку между бровей. Откинуть непослушную прядку с лица. Потереться щекой о шёлк рубашки и прошептать: "Всё будет хорошо".
Тишина действовала гипнотически, и я едва не шагнула к мужчине. Крак! Я вздрогнула и обхватила себя руками, наблюдая, как медленно правитель поднимается из-за стола, огибает стол, шагает в мою сторону и вдруг резко сворачивает к камину, чтобы поправить прогоревшее полено.
Сердце колотилось как сумасшедшее. То ли от страха, то ли от неожиданности, то ли от собственных глупых мыслей. Я закусила губу и молча ждала решение, стараясь не заплакать. Сумасшедшее утро, попадание в неизвестный мир, бегство от синего волка, пробуждение в королевском дворце, неприятная сцена с синеглазкой, который оказался королём, и затянувшаяся беседа здесь и сейчас. Тут любая сломается. Безумно хотелось остаться одной, принять холодный душ и завалиться спать. Бабушка всегда говорила: "утро вечера мудренее", и это заклинание обычно срабатывало на все сто.