Истина - стр. 33

Она молчит. Один удар сердца. Затем второй. А потом произносит так тихо, что мне едва удается разобрать:

– Хорошо. Иначе ты не выживешь.

Делаю глоток этой сладкой на вкус и странной на вид жидкости из бутылки. Сладость расцветает на языке, но судя по жару в груди, алкоголь давольно крепкий. Отчего-то я уже плохо ощущаю свое лицо и конечности. Неужели дело в этом блестящем фиолетовом напитке? Перед глазами слабая пелена, и я пытаюсь часто моргать, чтобы сбросить ее. Мысленно благодарю ту фею внизу, что отдала нам бутылку бесплатно, поздравляя с прохождением первого испытания. Теперь меня вообще не беспокоит дыра в плече.

Над ухом снова раздается треск моей собственной рубашки. Валери искромсала ее всю своим ножичком, чтобы добраться до основной раны. И вот я уже сижу на кровати в одном только корсете, и меня совсем не смущает засохшая кровь с грязью, которая отвратительной коркой покрывает все мое тело.

Валери то уходит, то возвращается, затем промывает рану с двух сторон.

– Придется прижигать. – наконец резюмирует она.

Мои глаза округляются, и я поворачиваю голову ко двум своим сестрам. Обе хмурятся. Снова подношу к губам бутылку и делаю внушительный глоток. Хвала богам привкус рвоты и крови полностью исчез.

– Что? – спрашивает Валери. – Я ведь не Камилла, не умею лечить иначе. Да и у нас нет иглы, чтобы зашить тебя.

– Блять. – выдыхаю, уставившись в стену. Она слегка шатается. Хотя это скорей всего я. Делаю еще глоток своего чуда напитка, потому что ненавижу боль. А ее, по всей видимости, не избежать. Долбанное копье.

– Просто сделай это. – хриплю, поставив бутылку себе на колено.

– Останется шрам. – предупреждает Вал.

Я фыркаю.

– Не первый и не последний.

На моей пояснице целая вереница шрамов, оставленных Валери напоследок. Почему-то эмпаты не смогли исцелить их полностью, как делали это с моими другими повреждениями. Задерживаю дыхание, предвкушая пытку огнем, но ничего не происходит. Валери медлит. Почему?

– Да брось, – говорю ей, склонив голову набок. – Ты уже поджаривала мне задницу. Это не должно быть так уж трудно.

Ее пронзительный взгляд резко поднимается ко мне.

– Не хочу делать тебе больно.

Ясно. Значит, нужно дополнительная мотивация.

– Если кишка тонка, так и скажи. Я знаю, у тебя проблемки с контролем, глава. – усмехаюсь, и она хмурится сильнее. – Так что…

Не успеваю поднести горлышко ко рту, как Вал быстро прижимает обе руки к моей ране, и я издаю болезненный стон, затыкаясь и сжимая бутылку здоровой рукой крепче. Огонь скапливается в ее руках, точно раскаленное железо. Боль почти ослепляющая. Перед глазами взрываются звезды, и я ругаюсь, проклиная все вокруг.

– Готово. – без тени эмоций произносит она и отнимает руки.

Плечо пылает адским огнем. Мать твою. Вдоль позвоночника прокатывается дрожь. На висках проступает пот. Все, что получается выдавить это:

– Мазь Ками. Сумка.

Зажмуриваюсь, до крови прикусывая нижнюю губу, и стараюсь дышать. Надо не забывать дышать. Тогда станет легче, напоминаю я себе.

Лишь смутно осознаю, как Вал наносит на рану заживляющую мазь. И то лишь по тому, что прохладная текстура на болезненной коже ощущается неистовым пламенем. Мое дыхание выравнивается, только когда мазь начинает действовать, притупляя боль.

– Остальные раны?.. – тихо спрашивает сестра, и я выпрямляюсь.