Испытание воли - стр. 31

Он вздохнул, и в ответ сержант Дейвис, шагая по траве рядом с ним, сказал:

– Это было долгое утро, но мы никуда не пришли.

– Разве? – Ратлидж с усилием вернул мысли к делу. – Мисс Соммерс сказала, что она видела Уилтона, идущего по этой тропинке. Но откуда он шел? С кладбища, как он утверждает? Или по переулку, как заявляет Хикем, где он встретил полковника? Или же он следовал за Харрисом на луг с намерением убийства?

– Но этот путь ведет к развалинам у старого моста, как Уилтон говорил нам, а мисс Соммерс видела его здесь около восьми. Поэтому мы не ближе к правде, чем были раньше.

– Да, но, так как мисс Соммерс видела его здесь, он должен был сказать нам, что шел к мельнице, не так ли? Не важно, где он действительно был и куда направлялся.

– Значит, вы думаете, что он виновен? – Сержант Дейвис не мог сдержать нотки разочарования в своем голосе.

– В данный момент у нас недостаточно информации, чтобы принять какое-либо решение. Но это возможно.

Они добрались до автомобиля, и Ратлидж, открыв дверцу, наклонился, чтобы отряхнуть брюки от травы. Дейвис стоял у капота, обмахиваясь шляпой: его лицо покраснело от напряжения.

Все еще следуя потоку своих мыслей, Ратлидж продолжал:

– Если мисс Соммерс права и Уилтон шел к мельнице рано утром – скажем, в восемь, – он мог находиться на значительном расстоянии от луга, когда был застрелен полковник. Разумно предположить, что лошадь побежала прямо домой и полковник умер между половиной десятого и десятью, когда Ройстон пошел к конюшне искать его.

– Действительно, Уилтон должен был добраться до развалин и моста к этому времени. Значит, вы говорите, что о пребывании капитана в переулке в то время мы знаем только со слов Хикема.

– Похоже на то. Без Хикема нет свидетельств о том, откуда шел капитан, прежде чем он столкнулся с мисс Соммерс. Нет доказательств и последующей ссоры. И нет никаких оснований, кроме того, что Джонстон и Мэри подслушали в холле «Мальв», верить, что у капитана был повод застрелить Харриса.

Лицо сержанта просветлело.

– И никакое жюри в этом графстве не поверит словам Дэниела Хикема о человеке, награжденном крестом Виктории.

– Вы кое-что забываете, сержант, – сказал Ратлидж, садясь в машину.

– Что именно, сэр? – с беспокойством спросил Дейвис, вглядываясь в лицо Ратлиджа.

– Если Уилтон не убивал Харриса, то кто? И кто перевернул труп?

После ланча в «Пастушьем посохе» Ратлидж достал маленькую кожаную записную книжку, сделал несколько записей и задумался, что делать дальше. Он отправил Дейвиса домой к жене на ланч и теперь, потягивая кофе, наслаждался кратким одиночеством.

Что представлял собой Харрис? Это казалось ключом к разгадке всего дела. Что таилось в жизни этого человека, приведшее его к кровавой смерти на залитом солнцем лугу?

Или почему он должен был умереть именно тем утром? Почему не на прошлой неделе, в прошлом году, десять лет назад?

Что-то запустило цепочку событий, закончившуюся на том лугу. Что-то сказанное – или оставшееся несказанным. Что-то сделанное – или оставшееся несделанным. Что-то почувствованное, мелькнувшее, неверно понятое, что-то приведшее к роковому выстрелу.

Ройстон, Уилтон, миссис Давенант, Леттис Вуд. Четыре разных человека, имевшие различные отношения с полковником. Ройстон – служащий, Уилтон – друг, миссис Давенант – соседка, а Леттис Вуд – воспитанница. Безусловно, полковник должен был казаться другим каждому из них. Человеческой натуре свойственно окрашивать чужое настроение, разговоры и темперамент таким образом, чтобы удовлетворить любопытствующего. Наверняка кто-то из четверых охарактеризует полковника должным образом, что приведет полицию к ответу.