Исправленному верить (сборник) - стр. 64

– Только представь, прима. Сейчас ты используешь перевязочные листья, свет-траву, цветы Леты. Хочешь понять, как они были созданы? Сотворить новые, лучшие, свои собственные? – Шелест голоса затягивал, точно омут. – Не пить вслепую лекарства, а точно знать, как работает твой организм. Что в нем сломалось. Что можно улучшить.

Голова шла кругом, и кружился беззвучно ставший вдруг блеклым мир. Вита поняла, что дрожит, балансирует на краю пропасти – и не только той, где обрывался парапет башни. Искуситель. Воистину, искуситель. Уязвимая точка найдена безошибочно.

– Какой смысл сражаться с болезнью, гася лишь симптомы? Неужели тебе не хочется вникнуть в природу недуга? Разобраться, что его вызывает? Понять суть? Работать с причиной?

«Общая картина, – как молитву, оглушенно повторяла себе. – Помни об общей картине. Ты не видишь дальше его слов и своего страха. Но мир не кончается за линией горизонта. Как не кончается само время».

Вечность – это очень долго, если провести ее в рабстве.

– Всетемный князь, отпустите меня, – сказала Вита.

На мгновение показалось, что сейчас ее сбросят с башни. Но нет. Кер, лицо которого превратилось в бесстрастную маску, отвел руки. И даже шагнул назад.

– Я разочарован. Валерия Минора Вита, медик ты или нет?

– Прошу простить мое несоответствие вашим ожиданиям.

Вита была медиком. Более того, она знала себя в достаточной мере, чтобы в этом не сомневаться. Требования керов и их представления были, откровенно говоря, их же проблемой. Тянуться к неведомой планке и прыгать с обрыва «на слабо» – для тех, чье самоуважение строится на чужих похвалах.

– «Где бы ты ни был, там будешь именно ты», – процитировала благородная Валерия. – Я польщена высокой оценкой со стороны лана Амин. Но никогда не понимала его критериев. Всетемный князь, я не пойду с вами.

И, не без оснований полагая, что окончательного отказа может не пережить, добавила:

– Не сегодня.

Уголок его губ пополз вверх: кер без труда разгадал причину последнего уточнения.

– Я все же задержусь пока. Посмотрю, чем закончится столь занимательная история. Кто знает, вдруг к полудню что-то изменится?

– Возможно. – Вита знала, что чем ближе к зениту солнце, тем более убедительными будут казаться его аргументы. Когда с неба обрушится обжигающая волна и выбор встанет во всей своей уродливой неприглядности, кер будет рядом. На расстоянии протянутой руки. От этого хотелось кричать.

– Прошу вас меня оставить.

Не тратя больше слов, Дессамин сделал полшага назад. Пол под его ногами вдруг плеснул, точно разбившаяся о лодыжки волна. Вот только что князь тьмы стоял в лучах отраженного бронзой солнца – а затем канул вниз. Нырнул в камень, что стал для него на мгновение послушней воды.

И хотя бы одна защитная руна взблеснула на поверхности. Хоть одна.

Вита какое-то время стояла, по инерции держа спину ровной, а голову – высоко поднятой. Затем ноги ее медленно подогнулись. Медик где была, там и опустилась на колени. Осела прямо на камни, спиной к открывающейся с башни панораме. Оперлась на ладони. Начавшее припекать солнце грело голый затылок. Разум метался в попытках просчитать варианты. С каждой минутой они становились все скуднее.

«Сделки с Ланкой слишком дорого обходятся тем, кого мы оставляем за спиной. – Ей было ради кого жить. Все еще – было. – Соберись. Выход есть. В чем заключаются интересы каждой из сторон этого противостояния? В чем их цели?»