Исповедь zadrota - стр. 19

– Может, в кафе? – спросил я.

– Почему нет, – улыбнулась она.

Мы провели в ближайшем кафе несколько часов, уничтожая коктейли и мороженое. Анна была сборником историй, которые рисовали настоящую карту страны. За время своих сумбурных побегов от себя она успела объездить десятки городов, из каждого забирая частичку на память. Разумеется, в итоге всей нашей беседы Анна опоздала на поезд. Я честно хотел, чтобы она опоздала. И добился своего. После чего честно предложил ей переночевать на бабушкиной квартире. Она легко ответила согласием.

Изучив квартиру, а бабуля жила в небольшой двухкомнатной квартире еще брежневской постройки, Аня закрыла дверь в бабушкину спальню и поинтересовалась здоровьем моей старушки.

– Нормально вроде, сегодня был, врачи хотят продержать ее еще недельку.

– Это так плохо, когда болеют любимые люди.

– Да, плохо.

– Давай сразу решим, – Аня подошла к дивану в гостиной, – ты будет спать слева или справа? Я люблю слева.

И вот тут я вспотел, тысячи иголочек пронзили мое тело от кончиков пальцев ног до макушки головы. Я ничего не ответил. Слова просто застряли у меня в горле.

– Ты подумай. Я в душ, – и тонкий аромат ее духов проскользнул мимо меня в ванную комнату.

Когда она вернулась, я уже застелил диван и твердо, раз десять подумав, решил провести эту ночь на бабушкиной кровати. Я уже выходил из комнаты, когда Аня остановила меня и поцеловала. А потом отвела обратно на диван. По пути ее рука задела выключатель. Комната и мой мозг погрузились в теплую темноту.

Я проснулся от шипения. Открыл глаза: рядом была только примятая простыня. Судя по положению тела, я проспал всю ночь справа – джентльмен, а то ж. Шипение шло со стороны кухни. Я натянул брюки, поскольку трусы так и не нашел, и выдвинулся на запах. Аня в моих боксерках и майке жарила яичницу.

– Извини, что не блинчики, у тебя молока нет.

– Я не люблю молоко.

– Садись, сейчас будем кушать.

Я сел. Но один вопрос так и просился на язык. Даже не вопрос.

– Ты такая простая.

Аня обернулась и с хитрым прищуром посмотрела на меня.

– А тебе надо в игры поиграть, пожеманиться? Мне это кажется глупым. Ты умный и славный. Я тебе интересна. Ты мне тоже интересен. Зачем тогда лишние церемонии.

– Это как-то…

– Неправильно?

– Необычно.

– Пусть так. Но мне кажется, все довольны. Или нет? – Она подскочила и клюнула своими губами мои губы.

– Доволен. Еще как.

– Вот и славно. Ешь! – И на мою тарелку скользнул ломоть яичницы. Второй проследовал на вторую тарелку. – Ты не заморачивайся. Все в порядке. Никаких обязательств. Захочешь сказать до свидания, просто скажи, и все.

– Не захочу.

– Захочешь, потом захочешь. Это жизнь.

– Чудная ты.

Поев, она быстро переоделась и исчезла из дома вместе с рулонами фолии. У меня не было никаких ее контактов – ни телефона, ни адреса, только место работы. А так хотелось снова услышать ее голос. Я хотел сразу сорваться за ней, но не мог оставить бабулю, которая во время визита в больницу с интересом смотрела на мое улыбающееся лицо и гадала о причинах моего настроения.

Прошло несколько дней, наступила пятница; бабушка пошла на поправку, и до ее выписки оставалось несколько дней. Я стал понемногу собираться и прибираться – надо было оставить бабуле чистую квартиру. Тем более что после выписки у бабушки решила погостить мать, специально взяла для этого отпуск с понедельника. Но звонку в дверь я удивился – не думал, что мать приедет раньше. На пороге стояла Аня. В слезах.