Исповедь предателя - стр. 9

– Я твой тыл и твоя тихая гавань, помнишь? – я опустила ладони на его лицо и начала медленно поглаживать щетинистую щеку большим пальцем. Глаза мужа на мгновение закрылись, а из его груди вышел облегченный выдох. – Я приму тебя любым: уставшим и измученным, злым и испуганным, побитым и брошенным.

– Ты знала, что я до беспамятства тебя люблю, Ангел?

Всякий раз, когда Дима называет меня ангелом, мое сердце начинает трепетать.

– Знала…. – я издаю смешок и нежно целую мужа в губы. – На работе проблемы?

Лицо Димы сразу каменеет, глаза заливаются морозным свинцом, а руки напряженно сжимают мою кожу через тонкую ткань атласной ночнушки.

– Все в порядке. Тебе не о чем беспокоится, – холодно чеканит он и дарит мне быстрый поцелуй в щеку.

Лунный свет аккуратно просачивается через узкую щелочку плотно задернутых штор. Я еще раз провожу рукой по волосам мужа и решаюсь спросить о том, над чем так долго размышляла.

– Я хочу родить тебе ребенка, Дим… – я прикусываю нижнюю губы и нервно выпрямляюсь. Мы не разговаривали на эту тему очень давно, но после свадьбы Дима дал ясно понять, что в ближайшие годы у него в приоритетах карьера.

– Дети никогда не были частью нашего плана. Я не думаю, что стану хорошим отцом. Я и так счастлив с тобой, Сонь…

– Ты прав. Наверное, сейчас еще рано…

Я пыталась скрыть свое разочарование за легкой улыбкой и непринужденным поцелуем. Дима провел рукой по моим волосам, задержал взгляд на моем лице, а потом, медленно встал со мною на руках и аккуратно положил на кровать.

– Я в душ, – после этих слов муж направился в ванную комнату, а я лежала на животе и смотрела ему вслед. Мой мужчина отлично меня знал и он однозначно заметил разочарование в моих глазах, только вот Дима сделал вид, будто не смог распознать обиду в моих словах.

5. Глава 4

"Он любит её больше, чем всех других, но ему нужны другие, чтобы в этом удостовериться."

Дима

– Ты уверена, что хочешь именно в эту кондитерскую? Черт! – я резко жму по тормозам, потому что какой-то умник решил меня подрезать и чуть не задел боковое стекло моей тачки. – Баба что ли за рулем?!

Соня кидает на меня недовольный взгляд и закатывает глаза.

– Что за предрассудки? По-твоему только женщины могут плохо водить? Ты сам часто нарушаешь правила, – Соня поджимает губы и вцепляется пальчиками в свою сумочку.

– Что с тобой?

Я сразу замечаю изменения в ее поведении: она бледнеет и кладет ладонь на грудь. Мой взгляд мечется с дороги на встревоженное лицо жены, а внутри закрадывается неприятное чувство, которое возникает каждый раз, когда Соня чувствует себя нехорошо.

– Мне плохо… Дим, сверни на обочину.

Я делаю, как говорит Соня и, резко вывернув руль, съезжаю с трассы. В тот момент, когда жена быстро расстегивает ремень безопасности, распахивает дверь, нам начинают сигналить, потому что я в очередной раз нарушил правила, но мне абсолютно плевать. Когда я обхожу автомобиль, Соня уже стоит, согнувшись пополам, упершись руками в колени, и из нее выходит весь сегодняшний завтрак.

– Ну, Ангел, ты как? – я глажу жену по спине, когда ее прекращает рвать, протягиваю влажные салфетки и бутылку воды.

– Уже лучше. Укачало, наверное.

– Хочешь съездить в больницу? Не думаю, что ты сейчас в состоянии есть эти тортики.

– Нет! Я открытие этой кондитерской ждала полгода!