Исповедь Плейбоя - стр. 53

— Я не знаю, что должна хотеть женщина, - признается Эвелина, пока я пристраиваюсь рядом, и мы просто смотрим в одну точку с одного и того же ракурса. – Но я не племенная кобыла, чтобы рожать маленьких Шаповаловых.

Резонно.

— Так уходи от него, Кошка. – Зачем я только что это сказал? Зачем подвел разговор к пропасти, в которую она столкнет его своим «нет»?

Эвелина поворачивается ко мне - и на миг кажется, что сейчас точно получу по роже. Кто я такой, чтобы учить бриллиантовую девочку строить личную жизнь? Может быть, ей нравится унижение? Может быть, она слишком сильно его любит, чтобы порвать одним махом?

— Ты учишь меня уходить? – Она намеренно и прицельно бьет в самое больное место. Сильно и беспощадно, и я чувствую себя Смаугом, которого прикончили одной-единственной стрелой[1]. – Ты?

— Эвелина, просто заткнись, - предлагаю я, потому что есть темы для разговоров, есть неприятные темы для разговоров, а есть сраное нерушимое табу и это – моя «работа». – Даже не начинай.

— Почему? Ну давай, скажи, как надо уходить от того, что противно?

Она правда ждет, что я покаюсь, морально бухнусь на колени и буду рыдать горючими слезами о своей пропащей жизни?

— Кто тебе сказал, что мне противно? – отвечаю вопросом на вопрос, и ее реакция лучше тысячи слов говорит, что Эвелина была готова услышать все, что угодно, но только не это. – Кошка, не разочаровывай меня, или уже, наконец, снимай розовые очки. И если ты опять собираешься назвать меня придурком, - предугадываю ее реплику за приоткрытыми губами, - то я уже понял и принял.

Эвелина плотно накидывает капюшон, и хоть ее лицо до сих пор передо мной, она умело маскирует эмоции в глубине его тени.

И у нас как-то резко заканчиваются темы для разговоров, и меня почти мутит от разноцветных домов на набережных над каналами, и от снега, и от мороза. И от того, что для нас совсем ничего нельзя сделать. Потому что я могу дать ей только секс, а она мне – отменную еблю мозгов, а я точно не готов переключаться на такие отношения.

— Хватит приходить и выпрашивать лакомство, Кошка. Хочешь меня трахнуть? Без проблем. Но трахай меня, а не мой мозг.

Она просто смотрит и смотрит, и смотрит. И молчит, как немая.

Хочется встряхнуть ее, чтобы шестеренки встали на место, и ее голова начала работать нормально, хотя бы как в тот день, когда залезла в мою машину и не хотела ничего, кроме простой физической разрядки. Так намного проще, понятнее и укладывается в парадигму моей жизни.

— Прости, - наконец, говорит Снежная королева. Безликое пустое слово. Все, на что она способна после затяжного внутреннего монолога, написано у нее на лбу. – Сделай одолжение – не возвращайся в мою жизнь хотя бы с Лизой. Это ведь совсем несложно? Мне просто нужно немного времени, чтобы тебя потерять.

Я не хочу ее останавливать, когда Эвелина медленно спускается с моста и сливается с прохожими.

Я не хочу.

[1] Отсылка к кинотрилогии «Хоббит»

20. Глава двадцатая: Снежная королева

Глава двадцатая: Снежная королева

Под бой курантов Юра вручает мне продолговатую коробочку с золотым оттиском известного ювелирного бренда.

— Надеюсь, понравится, - подталкивает меня открыть и, в конце концов, делает это сам.

Широкая лента бриллиантового браслета красиво смотрится на черном бархате подушки. Настолько безупречно, что даже брать не хочется. Но Юра успевает и тут: сам надевает этот наручник на мое запястье и пытливо ждет всплеска радости.