Исповедь на краю - стр. 28
Утром Дина увидела из окна, как подъехала милицейская машина, вышло из нее человек пять. Среди них она узнала Сергея. Дина надела на Топика ошейник и спустилась во двор. Сначала бригада обыскивала квартиру Степана. Дина поднялась на площадку второго этажа. Там стояла перепуганная баба Лида.
– Дина! – бросилась она ей навстречу. – Степка ж не убивал?
– Не думаю, баба Лида. Но проверить все равно надо. Раз кто-то сказал, не нужно, чтоб подозрение повисло… И Олег… Как бы беды не случилось. Ты не бойся. Мой брат тоже приехал. Он проследит, чтобы все было честно. Со Степаном будут нормально обращаться.
– А Галька говорит, у них срок подошел. Им убийцу теперь вынь да положь. А то премию не дадут.
– Дура Галька. Ничего подобного. Им нужен настоящий убийца и не для премии.
В открытую дверь квартиры было видно, как из шкафов, с полок милиционеры вытаскивают вещи, книги, просматривают их, сваливают в кучу на полу. Кто-то позвал из ванной:
– Сергей, зайди сюда! Глянь! Берем на экспертизу.
Кольцов появился в прихожей, взял из-под вешалки черную сумку Степана, с которой тот ходил на свои кладбищенские прогулки, вытряхнул содержимое: бумажки, плакаты, палки, проволока, нож… Сергей молча протянул его следователю.
– Ну что ж. Пошли, – повернулся тот к стоящему неподвижно Степану.
Тот дико взглянул на мать и протянул руки милиционеру. Щелкнули наручники, и баба Лида тихонько заскулила.
– Что там нашли в ванной? – спросила Дина у Сергея, когда он проходил мимо.
– Рубашку с кровью. В грязном белье лежала.
Когда Степана увезли, Дина повела бабу Лиду к себе.
– Потом уберешь. Я тебе глинтвейн приготовлю. Это вино горячее с лимоном, корицей. Сахару побольше положу, как ты любишь. Увидишь, тебе сразу легче станет. Можешь поспать у меня.
Когда баба Лида засопела на диванчике на кухне, Дина посмотрела в окно. Шел мелкий снежок, Галька скребла лопатой дорожку. Из подъезда вышел Олег Федоров. Хмуро огляделся, поднял воротник и побрел куда-то, ссутулившись и шаркая ногами, как старик. «Бедняга», – вздохнула Дина.
Олег брел по улице без определенной цели. Просто сил не было оставаться в квартире, ставшей такой мрачной и страшной, знать, что в другой комнате сидит почерневшая от горя Вера с опухшим лицом, окруженная своим неприступным молчанием. Олег дошел до метро, спустился по ступеням, нащупал в кармане карточку для телефона-автомата. Набрал номер. «Абонент недоступен». Ну конечно. Этот абонент доступен, лишь когда сам того хочет.
Олег вышел из метро, купил в ближайшем магазине бутылку водки и пил прямо посреди улицы до тех пор, пока хватало дыхания. Неуютный, тошный день вздрогнул и закружился вокруг. Олег потряс головой и остановил картинку. Ноги ослабли в коленях. Но дышать стало легче, страшная тяжесть свалилась с плеч, освободила грудь. Олег повернул к дому. Ему казалось, что он идет легко и прямо. Но дорожка все время выскальзывала из-под ног. У самого дома Олег услышал визг тормозов и обнаружил себя почему-то на проезжей части. Какой-то человек орал на него и требовал вызвать милицию.
– Извините его, – вдруг раздался рядом знакомый голос. – У него несчастье. Ребенка вчера похоронил.
Злобные лица отодвинулись, кто-то взял Олега за руку и отвел на тротуар.
– Дядя Олег, я вас провожу. Держитесь за меня.