Исповедь Мотылька - стр. 48
Так что, в общем, я никогда не горевала о потерянной не с тем мужчиной девственности и старалась относиться к этому философски: даже красивые туфли могут быть жутко натирающими колодками, но то, что они первые, не повод отказаться от еще одной пары.
Я приготовилась, выбрала пару простых рецептов, чтобы ничего не испортить, провела пробную тренировку и, когда обе моих подруги пустыми тарелками подтвердили, что все получилось съедобно, поняла, что пора звонить Олегу.
— Пуговица, расслабься, - улыбается Олег, отправляя в рот дольку присыпанного пармезаном печеного картофеля. – Все очень вкусно. Правда.
Выдыхаю.
И только потом замечаю, что Олег как-то странно кривит губы. Как будто ему очень хочется смеяться. На всякий случай осматриваюсь. Трогаю себя за лицо. Снова осматриваюсь. А потом до меня доходит, что я сижу за столом по старой привычке: с ногами, подогнув одну под задницу, а вторую согнув в колене. Мама меня за это всегда ругала, и со временем я научилась контролировать привычку хотя бы в гостях. Но дом – это моя святая святых. Где еще расслабиться, если не в стенах, которые не пропускают недовольные взгляды?
— Нет, Пуговица, сиди так! – Олег все-таки смеется и энергично машет, чтобы не шевелилась. – Я люблю пятки чесать, когда никто не видит. Закидываю ногу на колено и начинаю сам себе чесать пятки.
— Это же щекотно…
— К счастью, - он кладет в рот мясо, - у меня нет абсолютно никакой реакции на щекотку.
Я помню, что в детстве он частенько изображал «уставшего коня» и падал на спину, делая вид, что больше не сделает ни шагу. И никакими щекотками его и правда было не поднять.
Мне хочется попробовать еще раз.
Желание зудит в обеих ладонях, и я мигом прячу их под стол.
Будет не очень умно опрокидывать его на спину и пытаться провести пальцами по ребрам.
Но стоит об этом подумать – и голова начинает приятно кружиться. Как будто меня посадили на самую медленную в мире карусель и дали вдоволь накататься, прежде чем вернули обратно на землю.
Может, все те слова и говорил алкоголь, и я скорее откушу себе язык, чем повторю их снова, но я ведь на самом деле думаю, что он самый красивый мужчина из всех, кого я знаю. И загорелые, покрытые жесткими волосками руки примагничивают взгляд абсолютно против моей воли.
— Ви, может, покажешь мне картину? – слышу его вопрос и с неохотой отворачиваюсь.
Мужчина даже в сорок два может быть безумно красив. Ухожен. Сексуален.
Настолько… умиротворен в собственной самодостаточности, что ему не нужно прыгать, словно мартышка, пытаясь обскакать «молодняк».
— Пойдем, - отрываюсь от своих разбушевавшихся недетских мыслей, промокаю губы салфеткой и веду за собой в ту часть огромной квартиры, которую оборудовала под студию.
С того дня, как Олег появился в моей жизни и превратил ее в какой-то оживший сон, мне хотелось сделать что-то для него. Не чтобы отблагодарить, а просто… Ну, наверное, чтобы он знал, что я ценю все, что он сделал.
Но как можно сказать «спасибо» мужчине, у которого есть все, даже, наверняка, уже зарезервирован свой собственный внушительный кусочек земли на Луне и на Марсе, на случай если начнется апокалипсис и нас всех ждет глобальное переселение.
Покупать ему что-то за его же деньги? У меня сводило зубы от нелогичности и неправильности этой ситуации. Тем более, что я до сих пор толком не пользовалась ни одной из его карт. Просто стала чуть более свободно использовать собственные накопления.