Исповедь колдуна. Трилогия. Том 1 - стр. 12
– Точно! – подтвердила баба Капа. – Бывал, знать, в Ярцево?
– Двадцать лет назад был в Климино, Заледеево, Чадобце. В Ярцево побывать не довелось, хотя помню, что оно стоит верст сорок вверх по Чадобцу.
На рассвете следующего дня я вместе с бабой Капой ехал по заросшей травой лесной дороге в предгорья Саян и там, на лесной поляне, заросшей нашим таежным разнотравьем, начал косить. Литовка ангарского охотника Кирьяна была действительно отменной. Из хорошей стали, хорошо отбитая, она с хрустом срезала траву и укладывала слева от меня на прокосе.
Я поставил свою Ниву недалеко, сразу же за кустами. Баба Капа показала мне поляну и сразу ушла к шалашу готовить немудрящий завтрак. Я же, настроив под свой рост косу, принялся за дело. Косилось легко, в охотку. Хорошо отрегулированная коса позволяла косить широко, в полный замах, когда основную нагрузку несут мышцы туловища.
Поймав самый выгодный для себя темп, я быстро двинулся вперед, оставляя за собой трех с половиной метровую полосу скошенной травы. В этот ранний час гнуса вокруг меня не было и, когда тело разогрелось, я сбросил с себя рубаху.
Косил я так, как учил меня когда-то мой дед, Гурий Иванович, бывший, по словам матери, выдающимся косцом. До сих пор помню его кряжистую, мощную фигуру и сильные руки, в которых коса казалась невесомой игрушкой, а сам процесс косьбы шуточно легким делом. Это дед догадался взять с собой на покос восьмилетнего парнишку. И не только взять, но и заранее подготовить для мальца маленькую, прямо игрушечную косу с таким же маленьким косовищем.
– Смотри, Юрка, и учись, как косу нужно по себе настраивать. – поучал меня дед. – Ставишь косу вверх косовищем и меряешь. Ручку передвигаешь по косовищу, чтобы она встала аккурат против пупа. Где твой пуп? Ага! А теперь затянем ремешок, закрепим ручку. Потом берем шнурок и измеряем расстояние до пятки косы. Оно должно быть одинаковым как до пятки, так и до носка. Теперь закрепляем косу кольцом и хорошо забиваем клин. Запомнил?
– Запомнил, деда.
И ведь действительно запомнил! На всю жизнь. До сих пор помню своего деда сидящим за сосновой чуркой, с вбитой в нее специальной «бабкой» и сосредоточенно отбивающим лезвие косы легким молотком. Став парнем и войдя в силу, я тоже стал считаться отличным косцом. По совету матери, мы с младшим братишкой по время сенокосной поры выкашивали деляны многим одиноким старушкам. А коса, та самая, которой я косил в детстве, до сих пор хранится у матери. Недавно я нашел ее в сарае и опять удивился размерам. Она была всего около сорока сантиметров длиной от пятки до носка. Каким же я тогда был маленьким! И спасибо тебе, деда Гурий, что научил косить, отбивать косу и настраивать!
Косил я не традиционными прямыми прокосами, когда косец, пройдя до конца прокоса, поправляет бруском лезвие и медленно возвращается назад, отдыхая по пути. Я был один и потому косил вкруговую, останавливаясь только для того, чтобы поправить лезвие. Когда баба Капа пришла звать меня перекусить, добрая треть поляны была уже выкошена.
– А ты парень – косарь! – ахнула она. – Косарь, каких сейчас мало. Деревенский, что ль?
– Нет, баба Капа. Поселковый. Косить дед научил, когда мне восьми лет не было. Парнем много приходилось косить. Теперь редко приходится. Живу на севере, а у матери квартира городская, в пятиэтажке. Коровы нет.