Исповедь девочки по вызову - стр. 18
– Не проблема. Не понадобится.
Относился он к нам с Любой как к коровам в стойле (поиметь вас можно, а разговаривать-то зачем?).
Следующие несколько вопросов и ответов выявили речь грубую и неграмотную, с гопническими оборотами. Передо мной сидел уголовник самого низшего пошиба.
На мое желание встретиться с кем-нибудь из уже поработавших и вернувшихся девушек, чтобы оценить достигнутые успехи, я получила отказ. Девушки, как оказалось, там так хорошо зарабатывают, что, не успев вернуться на родину, сразу же уезжают обратно грести деньги лопатой. Поэтому вот ни одной сейчас в Питере нет, все куют железо пока горячо.
Как-то не очень правдоподобно.
Вопросы мои потенциальному работодателю сильно не нравились. Он злился. Агрессивность еле сдерживалась. Все присутствующие притихли и молча смотрели на нас.
Я коснулась перечня оказываемых услуг:
– Извращениями я не занимаюсь, только классика. Я буду находиться в чужой стране, в зависимом положении. На меня не будут давить, заставляя делать то, что я не приемлю?
Прямого ответа я не получила. Ответ мужчины был уклончив:
– Но ведь это же деньги!
Ежу понятно, что деньги за изврат всегда больше платят, чем за классику.
Мне нужен был точный ответ:
– Но ведь это же мое здоровье! Зачем мне деньги без здоровья?
С какой злостью мне выплюнули слова, сказанные четко и раздельно, надо было слышать:
– ЭТО… ЖЕ… ДЕНЬГИ!!!..
Ясно-понятно.
– Значит, меня будут заставлять делать то, что я не хочу? Так?
Какой же ненавидящий взгляд смотрел на меня! На какую-то долю секунды я испугалась, что он меня ударит. Вмешалась его подчиненная:
– Ну так как? Что вы решили? Можете сразу ответ не давать, подумайте пару дней, потом позвоните. – Она мило щебетала: – Или мы вам позвоним, только телефончик оставьте.
Люба сказала, что подумает, и уже стала диктовать свой номер телефона.
Мне стало плохо. Она что, предыдущего разговора совсем не слышала? Грубо ее прервав, я потащила ее в коридор, объяснив народу, что хочу в туалете взять у нее кое-что.
Оставшись наедине, я принялась вправлять ей мозг. Я чувствовала себя ответственной за Любу. Все-таки я ее сюда привела, случись с ней неприятность, меня бы совесть потом замучила.
– Ты что, слепая? Ты совсем не видишь, что это за люди? Если они тебя отправят в Англию, то они же тебя там и похоронят!
Мы договорились, что прямого отказа сейчас не дадим, пообещаем подумать. Но никаких телефонов оставлять Люба не будет. О моем номере речи не было, они, к сожалению, его знали.
Когда мы уходили, обстановка была напряженная. Если бы взглядом можно было убивать, я была бы трупом – с такой злостью на меня смотрел мужчина. Чем-то я его здорово задела.
Как с такой агрессивностью и неумением сдерживаться можно вести дела? Он сам себе все испортил. Если б мы имели дело только с его подчиненной, вполне возможно, мы бы попались на удочку. Какое счастье, что подобные люди считают себя умнее всех! Это дает шанс потенциальной жертве, почуяв неладное, избежать опасности.
Да здравствует самоуверенность негодяев!
На этом история не закончилась.
Через неделю мне позвонила Нелли с приятным сообщением. Она, дескать, нашла мою потерянную записную книжку. Сегодня она будет на рабочей квартире (в ней не жили, а только клиентов принимали), так что я могу подъехать.