Исповедь блудницы - стр. 3

– Я хотел бы пригласить Адель пообедать, с вашего разрешения.

– Она всё равно получит свое! – руки похолодели, я знаю, что ждет меня дома, по спине, как змея, пополз страх. Она с тобой не пойдёт! Она и так слишком много тебе позволила.

– Но она совершеннолетняя! Мы живем в самой демократичной стране. Вы не имеете права запрещать ей видеться с людьми.

В следующую секунду ахнула, прижимая ладошку ко рту, потому что отец ударил его. Адам пошатнулся и упал на землю, сплевывая кровь. Отец наклонился над ним, серые глаза сверкали, я до чертиков боялась его такого, это высшая точка его ярости.

– Ещё только раз посмеешь к ней притронуться – ты труп! Понял меня, сосунок? – он развернулся, схватил меня за руку и потащил в дом.

– Отец, зачем ты так с ним? Это я виновата, я не смогла его оттолкнуть.

– Правильно, потому что ты похотливая блудница! Что, между ног зачесалась?

– Я не понимаю, о чём ты, папа? Почему у меня должно зачесаться? Я ничем не болею. Я прошу у тебя прощения, – мы дошли до дома, паника внутри меня нарастала, я знала, что ждет меня за дверью.

– Я подам на вас заявление в полицию! – кричал Адам. – Я так всё это не оставлю! Я спасу Адель!

Дверь захлопнулась за моей спиной, как и надежда на спасение.

Господи, что меня ждет? Если за несчастный кусок мяса я так получила, то же что ждёт меня сейчас, за мой грех.

– Папочка, пожалуйста, не надо… – молила, обливаясь слезами, когда он снимал со стену плётку. Она висела там, как напоминание, чтобы я не грешила, чтобы знала, какая меня ждет расправа.

– Видишь, к чему приводит распутство? У меня теперь будут серьёзные проблемы. Он наступал на меня, похлопывая плеткой по руке. – Этот твой хахаль пойдёт подавать заявление. Но ты получишь своё!

– На колени! – от его голоса подскочила, я знала, лучше послушаться, иначе будет хуже. Повернулась к нему спиной, оседая на пол.

– Снимай рубашку! – трясущимися руками расстегиваю непослушные пуговицы на груди. – Ну, что ты возишься? – отец взял ножницы, вздрогнула, почувствовав холодный металл на шее. Он разрезал мне рубашку.

– Ты скажешь, что он приставал к тебе, а я заступался. Поняла?

Свист в воздухе – удар, кожа на спине горела, у меня вырвался болезненный крик, с силой сжимала длинную по колено юбку, слёзы лились рекой по моим щекам, катились по шее, убегая внутрь хлопчатобумажного лифчика.

– Ну?!

– Я не могу лгать?! Это грех! Я сама виновата, я отвечу за свои грехи.

– Тогда вместо трех, ты получишь десять ударов, – всхлипнула.

Сви-и-ист…

Уда-а-ар…

В глазах потемнело от боли.

– Не заставляй меня, – молила я.

– Ты умрёшь, упрямица, – умру?! Я не хочу! Я люблю жизнь, но пойти на предательство, солгать?

– Я не могу! Прошу, тебя не заставляй!

Сви-и-ист.

Уда-а-ар.

По моей шее полилось что-то: кровь. Видимо, кожа порвалась.

– Адель… – предупреждающие сказал он.

Сви-и-ист.

Уда-а-ар.

Боль с каждым разом всё больше и больше.

Сви-и-ист.

Уда-а-ар.

– Хорошо, я скажу! Не бей меня больше, – в глазах потемнело, я упала на пол.

***

Проснулась на спине от дикой боли, перевернулась на живот. На белых простынях остались красные полосы.

Посмотрела на часы, на работу нужно идти. Воскресенье день тяжёлый.

В ванной комнате разглядывала свою исполосованную спину. Знатно папа постарался, утирала слезы тыльной стороной ладони.