Испорченные сказания. Том I. Бремя крови - стр. 31
Наконец, правителя, уже утром, понесли в крипту. Народ не мог идти в стены замка, кто-то стал расходиться. Но были и те, кто продолжал стоять под стенами.
В усыпальнице тело короля покоилось в выдолбленном в камне углублении в человеческий рост, к его телу положили оружие, чтобы он мог защищать себя, цветы, чтобы он был умиротворен, золото, чтобы он не нуждался ни в чем, его любимый кубок, чтобы он мог выпить за встречу с семьей, а на его грудь положили большой камень – чтобы, даже если кто-то потревожит его, король не восстал. Захоронение накрыли каменной крышкой, которую надвигал десяток человек.
Воспоминания Клейса о похоронах прервал глашатай, объявивший, что аудиенции просит сир Тордж Проницательный.
Аурон Старскай присутствовал на всех необходимых церемониях, как и положено. В этот день должны были явиться просильщики – в последний день каждого четного цикла любой житель королевств мог обратиться с просьбой к Его Величеству, двери замка были открыты. Никого не было полдня, и Клейс рассудил, что народ не хочет приходить в такое время – сочувствуют новому правителю или бояться получить отказ от расстроенного мальчика.
– Ваше Величество! – рыцарь-предводитель одного из четырех отправленных отрядов опустился перед королем на колено, выражая свою покорность и преданность, – Милорд Форест, – он, не вставая, склонил голову в сторону Клейса.
Регентов знатного происхождения принято называть Его Высочеством. Лорд Форест никак не мог начать воспринимать себя как регента и требовать подобного обращения, а многие рыцари, хоть уже и знали о смерти короля, по-прежнему воспринимали Клейса как советника.
Удивительно, но поправил их обоих юный Старскай.
– Сир Тордж, вы неподобающе обращаетесь к Его Высочеству регенту.
Гийер много занимался с Ауроном, раз тот успел вызубрить все обращения, да еще и поучать взрослых мужей. Маленькому королю было всего одиннадцать, до момента, когда он сможет править самостоятельно и не нуждаться в регенте осталось меньше пяти лет.
Тайна, которую знали лишь несколько человек давила на Клейса. Он изо всех сил старался относиться к мальчишке, что восседал на троне соответствующе, он называл его как подобает, подбадривал, но… Он не мог заставить себя полюбить этого мальчишку. Дело вовсе не в том, что он был плох, нахален или глуп, нет. Этот Аурон являл собой воплощение превосходного воспитания, хорошего ума, изысканных манер, к тому же, он был весьма талантлив.
Этот мальчик светловолосый, как и Гийер Старскай, сероглазый и улыбчивый; вполне вероятно, что спустя сколько-то лет он мог бы стать красивым юношей, привлекал бы внимание женщин и стал бы тем королем, которого любили бы еще больше, чем предыдущего. Но этому не бывать.
Как только до коронации останется совсем немного, мальчик, что сидит сейчас на троне, должен будет пропасть. Лорд Форест даже думал, что, скорее всего, навсегда и не иметь возможности вернуться.
Когда родился Аурон Старскай, для него нашлась кормилица – светловолосая жена молодого гонца. У них, всего на несколько дней раньше, родился мальчишка, и леди Аалия Форест доверила своего сына женщине, что уже успела выкормить, воспитать и поднять на ноги двух детей.
Сир Тордж заметил сходство мальчиков, немногим позже это сходство им очень пригодилось. Да, у королевского отпрыска глаза были голубыми, но мало кто смог бы заметить столь незначительную деталь, да и со временем цвет глаз вполне может поменяться, особенно в столь юном возрасте.