Испорченная семья - стр. 41
— При том, — глубоко вздохнув и продолжая крутить в руках бутылку, выдал Антон, — что я тебе четко сказал об отсутствии интереса и симпатии к тебе. А ты продолжаешь упорно лезть в мою жизнь. Ты не оставляешь мне выбора, — развел он руками.
— Так зачем же выбирать? — Не особо слушая его, я протянула руку, желая притянуть его ближе.
Но Антон повел себя непредсказуемо. Он перехватил мое запястье и дернул, заставляя подняться с кровати. Я охнула, только больше возбуждаясь от его грубости и покорно вставая на ноги.
Однако он не притянул меня к себе, не впился в губы страстным поцелуем — напротив, находясь на грани бешенства, бросил грубо:
— Держи! — И бесцеремонно сунул мне в руки вино, свободной рукой сгреб с кровати покрывало и потащил меня в сторону выхода.
— Антон! — закричала я, пытаясь остановить его или выдернуть свою руку, но мне было с ним не справиться. Чуть не споткнувшись и не распластавшись на полу, я вновь дернула свою ладонь. — Отпусти! Я сама пойду! Ай!
Он резко распахнул дверь и с силой вытолкнул меня из своего домика. В нижнем белье! Следом мне на голову прилетело покрывало.
— Сука! — взревела я, запутавшись в ткани.
Грудную клетку сжало от боли и обиды. Я изо всех сил старалась сдержать слёзы, которые грозили нескончаемым потоком пролиться из глаз.
— Слушай меня внимательно. — Голос его раздался очень близко, а я наконец справилась с покрывалом и нервно сдула волосы с лица, глядя на Антона, пребывающего в ярости. Какие волны гнева исходили от него! У меня даже поджилки тряслись. Это одновременно пугало и возбуждало. — Больше никогда, ни при каких обстоятельствах ты не заговариваешь со мной и не подходишь ко мне, уяснила?
— А что же так? — хмыкнула я, только сейчас замечая свою сумку, валяющуюся на полу.
— Я надеялся, что ты все поймешь с первого раза, но ты, как клещ, присосалась, и не отодрать! Что тебе от меня нужно?! — бросил он раздраженно.
— Любви, — расплылась я в обворожительной улыбке, хоть слезы и застилали глаза.
— Я люблю свою жену, — отчеканил он, — и был законченным придурком, когда усомнился в этом.
— Значит, любви не будет? — хмыкнула я, ощущая внутри нарастающую ненависть и злобу, но не к Антону, а к его клуше.
— Нет! — уверенно припечатал он.
— Жаль, — хмыкнула насмешливо. — Тогда ты не оставил мне выбора, милый, — добавила притворно-сочувственно. — Или ты играешь по моим правилам, или я испорчу твою идеальную жизнь. Мало того, что твоя убогая старая курица бросит тебя, так как ты кувыркался со мной все эти выходные на базе отдыха, прикрываясь тимбилдингом, так еще и коллеги посмотрят иными глазами: уважаемый человек, летчик с большой буквы, а закрутил интрижку на стороне, еще и с такой вульгарной особой! Я же тебя так прославлю, что ни одна авиакомпания не свяжется!
— Ты больная?! — прошипел Антон, хватая меня за лицо и до боли впиваясь пальцами в кожу. — Какие твои правила?! Тебя надо взять здесь, на улице, чтобы ты отстала?!
Глаза его почернели от гнева, меня саму трясло от эмоций Казалось, мы сошли с ума, желая уничтожить и растоптать друг друга.
— Да! — нагло рассмеялась я ему в глаза, морщась от боли. — Именно так. Хотя... — наигранно задумалась, — теперь я хочу моральную компенсацию — для начала, тысяч сто. Что, Антош, удивлен? — наблюдая, как заиграли желваки у него на скулах, и уже зная, что у меня на лице останутся отпечатки от его пальцев, приблизилась, а слезы катились из моих глаз. — За всё в этой жизни надо платить, мой хороший!