Испорченная семья - стр. 24
— Да ни о чем! — отмахнулся Коля, беря бутылку пива.
Сделал жадный глоток и скривился, при такой жаре пить сродни самоубийству.
— Коль, — переключаясь, задумчиво вопросил Сашка. — Слушай, как мне Настьке сказать о командировке на следующей неделе?
Воздух в тускло освещенной сауне наполнился ароматами кедра и эвкалипта, смешиваясь со звуком потрескивающих поленьев. На нахмуренном лбу Коли блестели капельки пота, в его глазах отражался тяжелый мыслительный процесс, пока он соображал, как друг сможет солгать жене о своей очередной «командировке».
Сашка, широкоплечий, слегка полноватый, с волосами цвета угля, сидел напротив Коли, переводя весёлый взгляд с банных камней на него. Я наблюдал за ними, чувствуя себя неловко, как будто подсматривал в замочную скважину.
— Ах, старое оправдание, избитое уже! «Командировка» не годится! — рассмеялся Коля, вновь делая глоток и с пониманием смотря на друга. Бутылка пива запотела в его руке, и по ней стекали капельки воды. Я же в непонимании переводил взгляд с одного на другого. — Я и сам использовал это несколько раз, но, знаешь, не переусердствуй. Надо менять тактику, а то начнет сомневаться. Скажи, что поставки задержали. Тебе проще, — продолжал праздно рассуждать он. — Это мне с Веркой и со своими рейсами сложнее, но пару раз врал, что погода нелетная. Если бы не эти программы по отслеживанию рейсов, вообще была бы красота!
— И она верила? — задумчиво хмыкнул Сашка.
— А куда ей деваться?! Если не поверит, то придется разбираться. Заднюю там уж не дашь. Они же не меньше нашего боятся правды. Им проще верить и прятать голову в песок — так еще есть хоть какая-то надежда, что ты одумаешься и исправишься, — со знанием дела произнес Коля.
Мои друзья откровенно говорили о своих изменах, а я пребывал в какой-то прострации, обалдевая от происходящего. Сидел молча, пытаясь справиться с их откровениями. Осознание того, что я единственный из нас остался верен жене, повергло меня в состояние неверия.
— Антох, ты чего притих? — подколол меня Коля, весело рассмеявшись.
— Да я в шоке! — покачал головой я. — Двадцать лет с Танюхой, и ни разу не закосячил... А вы не пробовали своих жен осчастливить, а не левых баб?
Мой вопрос повис в воздухе и был встречен ощутимым неприятием со стороны друзей. На их лицах отражалась смесь беспокойства и непонимания моей позиции. Напряжение в комнате, казалось, росло с каждым мгновением.
— А-ха-ха! — После слегка затянувшегося молчания друзья разразились дружным смехом. — Ты имеешь в виду, чтобы как можно дольше держать их подальше друг от друга? Так их осчастливить? — Они открыто потешались надо мной.
— Сань, — не сдавался я.— Ладно, Коля, он всегда ни одной юбки не пропускал, но ты-то? Тоже Насте изменяешь?
— Ну... да… — немного смутился друг. — Знаешь ли, очень трудно устоять, когда появляется возможность, понимаешь? Да еще и сами вешаются — чего отказываться, если настойчиво предлагают?
— Нет. Не понимаю, — холодно ответил я, поднимаясь и выходя из парилки.
— Антох… — Они поспешили за мной, особенно усердствовал Коля. — Послушай, измена случается в каждом браке. Это нормально. Это действительно помогает поддерживать искру. Сам бы попробовал, и Таньку сразу ценить раз в сто больше бы начал. И нежность, и страсть появится. Да, блин, все мужики после десяти лет брака изменяют, если у них, конечно, еще стоит!