Испанский садовник. Древо Иуды - стр. 31
– Ты любишь рыбачить? – спросил Николас.
– Очень люблю, амиго, – радостно кивнул Хосе. – А ты?
– И я тоже, – ответил Николас. – Только я никогда не пробовал…
– Сейчас попробуешь, – улыбнулся Хосе. – Послушай, Нико, дружище, ты пока недостаточно большой, чтобы забросить муху, поэтому будешь ловить на приманку… Сейчас я покажу тебе, от чего форель без ума.
Он вынул из рюкзака круглую жестянку, снял крышку, вытряхнул на ладонь жирную личинку и бережно насадил ее на крючок. Затем, держа Николаса за руку, он вывел его на каменную дамбу, помог удобно сесть, свесив ноги, закинул леску с наживкой в запруду и дал удочку мальчику.
– Вот, – сказал Хосе. – Почувствуешь, что клюет, – тащи!
– А ты не уйдешь далеко?
– Нет, нет, амиго! – Он указал на перекатывающуюся через плотину воду. – Я буду вон там.
Поначалу Николас сидел напряженно, крепко сжимая удочку обеими руками, от игры воды и света на плотине кружилась голова, и он побаивался свалиться в реку. Постепенно он стал чувствовать себя увереннее. До чего же приятно, когда с тобой обращаются как с мальчиком, обыкновенным мальчиком, а не как с заморышем! Стараясь не потерять равновесия, он осторожно повернулся и посмотрел туда, где, стоя по колено в пенящемся потоке, Хосе забрасывал свою длинную удочку и леска изящно извивалась, взлетая и падая в прозрачном воздухе. Николасу даже показалось, что он видел, как высоко над стремниной выпрыгнула форель, но не был уверен. Сквозь трещины теплой бетонной стены, на которой он сидел, пробивались ростки папоротника, старые камни покрывала корка серого лишайника.
Вдруг Николас вздрогнул. Он не почувствовал, как рыба клюнула, но его удочка внезапно ожила, завибрировала, изогнувшись подвижной дугой, и он ощутил бешеное движение чего-то тяжелого там, под поверхностью воды.
– Попалась, – прошептал он побелевшими губами.
В панике он повернулся туда, где спиной к нему на расстоянии ста ярдов стоял Хосе, отделенный от него ревущим потоком. Звать на помощь бесполезно. Он должен справиться сам. Николас отчаянно вцепился в удилище, громоздкая деревянная катушка, жужжа, била его в грудь. Форель бешено металась, то бросаясь в пенящийся поток, то резко опускаясь к песчаному дну, и могла сорваться в любой момент. Вдруг она полностью взлетела над водой и тут же шлепнулась обратно, а у мальчика чуть сердце не выпрыгнуло.
– Какая красота! – выдохнул он. – Господи, не дай ей уйти!
Медленно, медленно начал он сматывать катушку. Форель устала. Николас видел трепещущие изгибы ее толстого пятнистого тела под самой поверхностью воды. Дрожа от волнения, он поднялся и начал пятиться по плотине к берегу, который чуть ниже по течению плавно спускался в воду. Продолжая сматывать катушку, Николас подтащил форель к отмели и судорожным рывком выдернул ее на прибрежную гальку.
У него получилось! Он сам поймал эту чудесную форель! Первым побуждением было стремглав броситься к Хосе с этой потрясающей новостью. Но обретенное умение владеть собой удержало. Взяв себя в руки, он опустился на колени, снял форель с крючка и, оглушив сильным ударом по голове, уложил между папоротниками в тени мельничной лестницы. Минуту спустя он уже снова был на плотине и, держа в руках удочку с новой наживкой на крючке, с горящими глазами ждал следующую добычу.