Испанский поход - стр. 2
Вспомнив о том, как он тайком, через римские посты, пробирался сюда всего несколько месяцев назад, Федор слегка загрустил. В том рейде по вражеским тылам он потерял своего ординарца Териса, погибшего в самый последний момент, когда горящий брандер направился на скопление римских квинкерем.
«Жаль паренька, хороший был боец, таких мало», – подумал Чайка, переводя свой взгляд на казармы римских морпехов, где некогда сам начинал службу, оказавшись в этом мире. Сейчас там расположились на постой морпехи Карфагена, заняв опустевшие помещения. А Федор, глядя на выстроившихся вдоль каменного пирса солдат в темно-синих кожаных панцирях, готовых подняться на борт корабля, вдруг вспомнил своего сослуживца по манипуле деревенского болтуна и балагура Квинта. С его помощью он тогда входил в местную жизнь и знакомился с азами службы легионера. И ведь успел уже втянуться. Кто знает, как могла бы повернуться жизнь, если бы на его пути не встретилась золотоволосая дочь римского сенатора, которую ему любить никак не полагалось по рангу. А вот, глядишь ты, как оно все вышло.
Да и в морпехи можно было бы опять податься, ведь у Ганнибала снова был флот. Только положение Федора за эти годы уж сильно изменилось. Конечно, не было ничего невозможного, желающих покомандовать его хилиархией найдется немало. Однако, посетив послом Карфаген, а потом перебравшись кораблем на Сицилию, Федор как-то успокоился на эту тему. И без синего панциря морпеха служба у него выходила вполне насыщенная и полная приключений. В метрополии его дожидались несколько ящиков с золотом, на которые он мог бы приобрести себе сразу несколько кораблей вместе с командами, если бы захотел. А пока Чайка решил служить здесь, на суше. Да и его друзья-морпехи, Урбал и Летис, что начинали с ним вместе эту кампанию еще в Испании, тоже пообвыклись к жизни простых пехотинцев, которые видят море только с берега.
Грохот внезапно обвалившегося здания неподалеку от порта отвлек его от воспоминаний. Тарас невольно посмотрел туда и заметил, как солдаты из инженерных частей разбирают римский храм Юпитера-Фретерия на камни, которые затем пойдут на восстановление разрушенных стен. Штурм был мощный, римляне долго сопротивлялись, а потому строительного материала требовалось много. И Ганнибал отдал приказ разбирать все римские храмы, кроме тех, которые можно было без особых усилий перестроить в святилища Баал-Хаммона, Таннит или Мелькарта. Ведь с приходом финикийцев на эту землю сюда пришла и древняя вера карфагенян.
Пожив какое-то время в Карфагене Федор заметил, что финикийцы были терпимы к иноземцам, – как ни крути, финикийские купцы торговали по всему свету, да и сам Карфаген был просто перекрестком миров запада и востока. Кого в нем только не встретишь в базарный день: и ливийца, и эфиопа, и египтянина. Разве что грекам и римлянам путь туда был заказан. Но после победы Ганнибала из Тарента вместе с римскими войсками должны были убраться и римские боги. Они не могли ужиться здесь под одним небом с владыками финикийского пантеона.
Оказавшись здесь, карфагеняне сразу же развили бурную деятельность по переустройству города под свои нужды. Они не только строили в Таренте свои храмы, заботясь о будущем для живых, но и вырубали в прибрежных скалах гробницы, думая о загробном мире. Первое финикийское кладбище вскоре появилось совсем близко от города. Сразу после сражений там уже похоронили многих финикийцев: и знатных воинов, и обычных солдат. По всему было видно, что Ганнибал пришел сюда навсегда.