Испанская баллада - стр. 50

Пока донья Ракель подыскивала слова для ответа, дон Альфонсо прибавил по-арабски:

– Замок очень старый, он полон воспоминаний.

Донья Ракель, привыкшая прямо высказывать то, что думает, ответила:

– Тогда мне понятно, отчего этот замок тебе так нравится, государь.

Дон Альфонсо был недоволен ее замечанием. Выходит, она считает, что прославленный бургосский замок может нравиться только тому, кто связан с сим местом узами воспоминаний? Он уже собирался ответить какой-нибудь колкостью. А впрочем, ладно, все-таки донья Ракель его гостья и обучать дочь еврея хорошим манерам не входит в обязанности короля. И дон Альфонсо заговорил о другом.

Не вмешайся в дело дон Манрике, еврейскому мальчику дону Алазару вряд ли позволили бы состязаться в стрельбе из арбалета, пусть он и был сыном эскривано. И все-таки его допустили, и он взял второй приз. Чистосердечие мальчика, его бурная радость, когда он взял приз, его огорчение оттого, что приз только второй, а не первый, да вдобавок его наивная гордость за свой арбалет (в Бургосе таких поди поищи!) – все это невольно расположило к нему сердца зрителей.

Король поздравил его. Алазар стоял перед ним счастливый, радостно взволнованный, и все же было видно: его одолевают какие-то сомнения. И вдруг он решился – протянул королю свой арбалет и сказал:

– Вот мой арбалет, государь. Если тебе любо, прими его в дар.

Альфонсо был глубоко изумлен. А мальчик-то, похоже, не в отца. Такой не прельстится деньгами и имуществом. В нем чувствуется одна из главных рыцарских добродетелей – щедрость.

– Ты и впрямь молодец, дон Алазар, – похвалил он.

Мальчик продолжал доверительным тоном:

– Признаюсь тебе, государь, одержать победу в состязании мне не было сложно. В стрельбе из арбалета я упражняюсь с пятилетнего возраста. У мусульман плохого стрелка никто не примет в рыцарский орден.

– Они и в самом деле этого требуют? – спросил дон Альфонсо.

– Конечно, государь, – ответил Алазар и бегло перечислил по-арабски десять добродетелей мусульманского рыцаря, заученные им наизусть: – Добросердечие, смелость, учтивость, поэтический дар, дар красноречия, физическая сила и здоровье, искусство наездника, метание копья, фехтование, стрельба из арбалета.

Дон Альфонсо призадумался и решил, что самого его вряд ли примут в мусульманский рыцарский орден, так как по части поэзии и красноречия он откровенно слаб.

Настал третий день состязаний – с боем быков. В этой забаве принимали участие лишь знатнейшие из грандов. Прелатам – с того злополучного дня, как Евсевий, епископ Тарагонский, попался быку на рога, – участвовать в таких боях запретили. Это немало удручало архиепископа дона Мартина – будь его воля, он бы охотно проявил свои таланты в сем рыцарском развлечении.

С трибуны на площадь смотрели дон Альфонсо с королевой, в окружении первых мужей государства. Король был в отменном настроении – зрелище того, как люди бьются с быками, согревало его сердце.

На другой трибуне и на балконах домов, окружавших площадь, сидели пышно убранные дамы, среди них и донья Ракель. Она опять сидела в заднем ряду, почти спрятавшись, но зоркое око дона Альфонсо отыскало девушку. От него не укрылось, что глаза доньи Ракели не всегда следили за боем – иногда они устремлялись на него, короля. Он вспомнил, как эта красотка – еще такая молоденькая, а дерзости в ней почти столько же, сколько в папаше! – заявила ему прямо в лицо, что ей не нравится королевский замок. И ему вдруг припала охота самому поучаствовать в ристалище. Зачем же разочаровывать славного мальчугана, который хотел подарить ему арбалет! Да и подкрепить свой авторитет в глазах молодого восторженного родственника-арагонца тоже не помешает. Решено, он сам бросит вызов быку и сразит его.