Испанская баллада - стр. 46
Наконец Иегуда тоже прибыл в Бургос. Какими последствиями грозит убийство Фернана де Кастро, он понял сразу, как только ушей его достигла эта весть. Глубоко расстроенный, он во всем винил себя. Его расчеты были ошибочными. Ему надлежало остаться в Толедо и удержать короля. На этот раз интуиция его подвела.
И все же дон Иегуда, по натуре человек деятельный, не терял надежды: а вдруг удастся избежать войны? Он без промедления отправился в Толедо. Там узнал, что Альфонсо отбыл в Бургос. Повернул назад, помчался в Бургос.
Велел сообщить во дворец о своем прибытии. Дон Альфонсо отказался его принять, прибегнув к разным отговоркам. Зато за ним послала донья Леонор.
В присутствии этой умной женщины Иегуда ощутил в груди прилив мужества.
– Если твое величество даст мне дозволение, я отправлюсь в Сарагосу и попытаюсь смягчить сердце короля, – предложил он. – Недавно, когда я был у него в лагере, он любезно склонил ко мне свой слух.
– С тех пор обстоятельства переменились, – сказала донья Леонор.
Дон Иегуда осторожно намекнул:
– Конечно, явиться к нему с пустыми руками я не могу.
– А с чем к нему можно было бы явиться? – спросила Леонор.
– Быть может, – еще деликатнее заметил Иегуда, – удастся убедить дона Альфонсо отказаться от весьма спорных сюзеренных притязаний.
– Сюзеренные права Кастилии неоспоримы, – холодно ответила донья Леонор. – Тогда лучше война!
При этих словах она смерила Иегуду таким отчужденным, презрительным взглядом, что он понял: она и король – люди одной закваски. Она тоже ни за что на свете не отказалась бы от пустого, нелепого рыцарского титула «сюзерен». Разумно взвешивать обстоятельства и действовать сообразно с ними – в ее глазах тоже торгашество.
Когда Иегуда наконец был допущен к дону Альфонсо, тот язвительно заметил:
– Ну вот, мой эскривано, ты проявил усердие и изобретательность, обстряпав в Сарагосе и в лагере под Тулузой разные хитрые сделки. Теперь видишь, чего они стоят. Удачи ты мне не принес. Постарайся хоть здесь принести какую-то пользу, дон Иегуда, и раздобудь мне денег. Опасаюсь, что нам потребуется очень много денег.
Дон Альфонсо созвал на совет своих рыцарей. Военное ремесло он знал в совершенстве и теперь стремился нанести врагу как можно больший урон. Он ясно видел, что все преимущества на стороне противника, но надежда его не покидала. Он рыцарь-христианин, и он вверяет себя Господу Богу, который не попустит, чтобы погиб его верный слуга Альфонсо Кастильский.
И Господь сторицей вознаградил его веру. Дон Раймундес Арагонский внезапно умер в возрасте пятидесяти семи лет, будучи еще крепким мужчиной, одержав свои лучшие победы в Провансе. Господь поразил его в сердце, и король скончал дни свои, так и не успев навредить племяннику.
Сложное положение, в какое угодил дон Альфонсо, неожиданно выправилось. Наследник арагонского престола, семнадцатилетний инфант дон Педро, совсем не походил на своего отца. Дон Раймундес расширил пределы своего королевства, действуя как мудрый политик: он хитростью приобрел владения в Провансе, а военную силу применял только тогда, когда был уверен в победе; он безропотно смирял собственное самолюбие перед своими грандами, если так удобнее было вытряхнуть из них деньги или заставить служить себе. Юному дону Педро все это казалось уловками, недостойными рыцаря, напротив, в своем кастильском кузене он, подобно многим, видел идеал рыцаря-христианина. Можно было не опасаться, что он выступит в поход против дона Альфонсо.