Искусство. Современное. Тетрадь девятая - стр. 2

Художница Момойо Торимуцу в 2001-м создала двусмысленную работу на эту тему. С одной стороны, название «Что-то я чувствую себя не совсем комфортно» можно перевести так – «Действительно мне не по себе» – не оставляет сомнения в отношении смысла работы. А с другой – два персонажа, гигантские розовые зайцы улыбаются и работа в духе каваи рождает впечатление, будто задыхаешься. Еще большую робость мы испытываем из-за размера зайцев – высота более 3 м. Два огромных надутых розовых шара расположены таким образом, словно расплющены между полом и потолком и закрывают от нас остальную часть помещения – экспонаты выставочного зала – и перемещаться здесь очень неудобно. Вместе с зайцами-шарами демонстрировались рисунки, показывающие их сдувшимися. В таком виде они напоминают туши животных, развешанные на скотобойне.

Работа «Что-то я чувствую себя не совсем комфортно» является изображением клише – форма наивности и невинности, сконцентрированная в духе каваи. Непропорциональные размеры этих детских игрушек рождают у японцев чувство дискомфорта из-за неспособности освободиться, как физически, так и духовно, от социальных уз и предрассудков. Феномен каваи, воплощенный в современном японском искусстве, – образ культуры дзен: идеи дуализма здесь играют определяющее значение. Обожаемые и рождающие тревогу, подобные произведения являются метафорой Японии ХХ1 века.

Японские комиксы называют «манга». Читателя заманивают в мир манга разными способами, позволяя получить ответы на сложные проблемы, сомнения. Через разнообразные опыты прочтения манга помогает читателям лучше интерпретировать реальность. Ценность повествовательной линии манга – в умении передать масштаб фиктивного мира с присущими ему особенностями и накалом страстей, динамичностью, дезориентируя, предлагая истории, открывающие двери в другой мир, кажущийся истинным и реальным.

Помимо интригующих тем, любопытных историй, ситуаций и придуманных персонажей, что делает комикс «манга» таким привлекательным? Часто интерес возникает из-за сюжетной линии, словно обретающей форму проблематичной ситуации, в которой должны быть выбраны некие узловые моменты: в них ищут решения, новые возможности для изменения или обновления неудовлетворительного состояния. Манга увлекает интригой и приключениями рыцарей, солдат, самураев, роботов, пилотов космических кораблей или событиями в спортивных сериях, где все персонажи выражают свои чувства в преувеличенно эмоциональной форме. То же самое происходит и в «реалистических» сериях, обращающих в глубины повседневной жизни, когда герои со своими устремлениями, амбициями, надеждами и разочарованиями переживают острые моменты грусти и радости, гнева и веселья. Иными словами в манга тематизируются конфликтность и двойственность, присущие каждому человеку, причем в очень эффектной манере. Манга придает определенную форму этой конфликтности, но не разрешает ее, ибо она неразрешима. Препятствие может быть преодолено, важная цель достигнута, враг побежден, мечта осуществилась, но осталось неудовлетворение, внутреннее напряжение. Герой знает, что жизнь – постоянное самосовершенствование, что всегда у него будут враги и препятствия, а также неприятности и повседневные неудачи, разочарования, непонимание, которые придется урегулировать и объяснять – свидетельство неисчерпаемости жизни, ее уникальности. Это вовсе не является повторением комических трюков, обманов, острой мистификации, как в американских комиксах: Вилли Койот, которого всегда обманывают страус Бин, кот Сильвестр, который всегда терпит неудачу в попытках съесть птичку Твитти, Том, всегда проигрывающий в ситуациях с Джерри… Всё это не более, чем идентичное повторение диснеевских ситуаций, в которых хорошие всегда остаются таковыми, а у плохих нет шансов стать лучше. И порядок всегда нарушается, а хаос обрамляется порядком. То есть функционирует следующая последовательность: счастливая ситуация/трудность/восстановление счастливой ситуации. Если в комиксах, мультфильмах Диснея возникает конфликт, он полностью разрешается в виде такой, почти плеонастической концовки: «И жили они счастливыми и довольными».