Искусство малых шагов. Рассказы и хроники из жизни священника - стр. 31
Так бывает, когда солдат, прошедший войну, возвращается домой. Все счастливы, всё самое страшное позади, он вернулся. Да, человек вернулся, расслабился, и заговорили в нем раны от пуль и осколков. Вот и в Муське, в ее маленьком теле, которое подставила она под нелюбовь вместо своей хозяйки, заговорили полученные ею раны.
«У нас всегда, сколько я себя помню, в доме жила кошка. Но еще никогда в жизни я не слышала, чтобы кошка, умирая, так кричала. Она кричала по-человечески. Ей было больно, а я понимала, что кричит она вместо меня. Садилась рядом с ее ковриком, прижимала Муську к груди и плакала вместе с ней. С тех пор я и начала кормить бездомных кошек».
Заговорили о кошках, и вспомнилась Беларусь, мой город Гродно и мамина подруга Ванда Иосифовна. Они с мужем жили вместе с нами в военном городке. Не помню, был ее муж военным пенсионером или нет, но то, что по национальности он был поляк, это я помню. Ванда происходила из белорусской окатоличенной семьи. Ее семья старалась придерживаться религиозных правил, но сами по себе родители – белорусские крестьяне – не отличались напускным фанатизмом. По натуре своей это были люди добросердечные, любили детей, потому и воспитывать их старались больше лаской, нежели строгостью. Ванда и выросла человеком открытым, любвеобильным и до щепетильности порядочным. Потому всякое проявление человеческой жестокости, какой-то нечестности надолго выводило ее из равновесия.
В свое время, заканчивая учебу в институте, Ванда вышла замуж за молодого человека из польской католической семьи. Родители Ванды и согласились на брак своего ребенка больше исходя из того соображения, что юноша, воспитанный в религиозных традициях, в отличие от тогдашних достаточно свободных отношений, царивших в семьях людей неверующих, будет надежной опорой для их любимой дочери. Тем более, что и внешне избранник Ванды выделялся на фоне остальных сверстников. Был он высокого роста с очень приятными чертами лица. Правда, уже почти перед самой свадьбой будущая свекровь однажды, подойдя к своей невестке, обняла ее, прижала голову к своей груди и прошептала: «Бедная девочка. Тяжело тебе будет с ним».
Но разве юность когда-нибудь прислушивается к мудрой старости? Разве не считает, что даже если ее избранник и страдает какими-то пороками, наподобие пьянства, то уж ее-то любовь, ее самоотверженность обязательно возьмет верх. Порок будет побежден, и счастливая семья непременно состоится. Конечно, если, к примеру, тот же будущий супруг сам мечтает избавиться от зависимости, возможен и такой счастливый исход. А если этот порок не вино, и даже не наркотики, а внутреннее состояние человека, если это такое, унаследованное от родителей, каменное сердце? Как быть тогда? Тем более если человек – выходец из мелкой польской шляхты, людей особой породы, как правило гордых и потому болезненно обидчивых. И воспитание в религиозной семье еще ничего не значит. Можно придерживаться традиций, исполнять вместе со всеми закон и оставаться человеком абсолютно неверующим.
Первое время молодая семья жила без каких-либо потрясений. Сказать, чтобы муж плохо относился к жене и вскоре родившейся дочке, было бы неправдой. Жили как все, без заметных потрясений, но и без особых радостей. Так было, пока супруги не преодолели сорокалетнюю планку. Психологи констатируют, что в это время у мужчин случается кризис сорокалетних. По-народному это еще называется «бес в ребро».