Искусство эпохи Возрождения. Нидерланды, Германия, Франция, Испания, Англия - стр. 62

. А затем видим все, что происходило, когда ангелы вострубили: град и огонь, горящие деревья и траву, низвержение огненной горы в море, звезду «полынь», падающую на источники, и другую звезду, с ключом от «кладезя бездны», выход саранчи, конное войско от Евфрата, ангела на ногах «как столпы огненные», жену, «облеченную в солнце», которую преследует красный дракон, войну Михаила против дракона и выход из моря зверя с семью головами и десятью рогами[265]. Но живопись Мемлинга, изображающая ужасные предзнаменования гибели грешного человечества, – легкая, яркая, веселая.

Через десять лет после того, как Ханс Мемлинг вывел на раме триптиха «Мистическое обручение святой Екатерины»: «OPVS IOHANNIS HEMLING ANNO M CCCC LXXIX» («Произведение Иоганна Мемлинга 1479 года»)[266], духовенство и граждане Брюгге собрались в госпитале Святого Иоанна на торжественную церемонию положения мощей святой Урсулы в новую раку, украшенную живописью прославленного мастера. Это событие было приурочено к Дню святой Урсулы – 28 октября.

Рака святой Урсулы, по сей день находящаяся в бывшем госпитале Святого Иоанна, – это позолоченный дубовый ларец, похожий на готическую капеллу с двускатной крышей, расписанный, по словам ван Мандера, «довольно маленькими, но исполненными с таким совершенством фигурами, что госпиталю взамен его много раз предлагали такой же ларь из чистого серебра». Это прекрасное произведение открывалось в дни больших праздников[267].

Мемлингу принадлежат восемь маленьких картин, которыми украшены стенки раки, и шесть медальонов на крышке (на двух медальонах – святая Урсула с девами и сцена коронования Марии, на остальных – музицирующие ангелы). На одной из торцевых сторон мы видим святую Урсулу, которая покрывает мантией дев; на другой – Мадонну с Младенцем и коленопреклоненных монахинь, заказчиц раки. Урсула и Мария стоят в готическом интерьере, написанном с такой силой иллюзии, что, кажется, интерьер просматривается насквозь, как в макете здания. На продольных стенках, оформленных в виде аркад, – по три сцены из легенды о святой Урсуле. Небесно-голубой фон под золотым кружевом резьбы так удачно имитирует воздух, что рака кажется ажурным, почти невесомым игрушечным домиком.

Ханс Мемлинг. Откровение святого Иоанна Богослова. Правая створка триптиха «Мистическое обручение святой Екатерины»

За год до того, как в Брюгге освятили это чудесное творение, в далекой Венеции живописец Витторе Карпаччо заключил договор с тамошним братством Святой Урсулы на создание цикла «историй» на эту же тему. В картинах, написанных на холстах высотой около трех метров, Карпаччо сосредоточил внимание прежде всего на событиях, предшествовавших паломничеству Урсулы в Рим: «Приезд английских послов к королю Бретани», «Отъезд английских послов», «Возвращение послов в Англию», «Прощание с родителями и отъезд нареченных». Эти сцены больше рассказывают о венецианцах – народе мореплавателей, политиков и дипломатов, любителей роскоши и экзотики, нежели о добродетельной северной принцессе. «Сон святой Урсулы» – эпизод, в котором героине легенды предрекается гибель, – перемещен венецианским живописцем поближе к трагической развязке[268]. Для заказчиков же Мемлинга главным было показать твердость святой Урсулы в вере. Не удостоив вниманием светские эпизоды, предшествовавшие паломничеству, он начал сразу с прибытия дев в Кёльн. Тут он блеснул знанием этого города. Недостроенный Кёльнский собор, церкви Большого Мартина и Святого Северина изображены с документальной точностью. За городскими воротами виден дом, большие окна которого похожи на диптих: в окнах представлено, как Урсуле снится ангел, предвещающий ей близкую мученическую смерть. Продолжение паломничества воспринимается как подвиг Урсулы во имя веры.