Искушение - стр. 2
– Вика… меня Вика зовут, – на глазах случайной попутчицы заблестели слёзы, – я к жениху ездила… вот… две тысячи километров… на крайний север. Деньги на дорогу заняла, дурёха. В банке… кредит оформила. Думала обрадовать любимого, сюрприз хотела преподнести, подарков ему накупила, деликатесов всяких. Вина…
– Заболел что ли? К чему слёзы-то лить? Любовь, это же так здорово. Мечта! А мне б в девчоночку хорошую влюбиться… жизни нужно радоваться, глупая, а ты реветь вздумала.
– Можете со мной поговорить? Совсем чуточку. Спасибо! Я ему, оказывается, нафиг не нужна. Он мне замену успел найти. Я приехала, а он… Лёшка мой, с ней… синеглазая такая бесцветная пигалица с пустыми глазами, на потрёпанного воробышка похожая, худая как селёдка, в одной постели спит. Обидно. Я себя котёнком чувствую, которого на улицу выбросили.
– Так почему сама с ним не уехала, чего ждала, если так любишь?
– Мне доучиться нужно. Год всего до диплома осталось. Мы же с ним всё-всё заранее обговорили, а он… подлец, слышать о нём не хочу!
– И то верно. Предавший раз, на этом не остановится. А ты плюнь. Какие твои годы!
– Вот ты, то есть вы, смогли бы изменить любимой?
Виктора удивила и тронула одновременно неожиданная откровенность, настолько прямой вопрос, на который невозможно не ответить.
– Не знаю. Я не попадал в подобную ситуацию. У меня была замечательная жена, разве я мог думать о ком-то, кроме неё? Да нет. Бред какой-то. Любовь и предательство, нет, как это можно совместить?
– Была? Вы её бросили, да? Вы такой же, как Лёша? Что с ней, она умерла?
– Не важно. Её больше нет… для меня, нет. Она сама ушла. Если быть точным, выбросила меня на улицу.
– Вы что, Альфонс, вы жили за её счёт?
– Куда там. Лариса умудрилась отнять у меня и имущество, и бизнес, и деньги. Но это не важно. Пусть будет счастлива. Мне одному много не нужно.
Эта странная, одновременно застенчивая и дерзкая девчонка с выразительным живым взглядом вызывала давно забытый искренний интерес, робость, пробуждала навязчивый рефлекс с желанием дотронуться хотя бы взглядом до обольстительных женских прелестей.
Общение с Викой давало смутные надежды на то, что целомудренность и скромность не пустой звук, что преданность и верность присуща не только ему, что разрыв с Ларисой – результат ошибочно поспешного выбора, что инстинкт размножения и банальную страсть он опрометчиво принял за настоящую любовь.
Девочка говорила и говорила, выплёскивая наружу противоречивые эмоции и разгорячённые предательством жениха чувства, уверенно акцентируя мысли на том, что крушение любви, это духовная и физическая смерть, что бессмысленно продолжать жить.
– Что вы такое говорите, Вика! А я, я ведь живу. Не скажу, что доволен и счастлив, но мечтаю и надеюсь… искренне верю, что встречу такую… настоящую… как ты.
Виктор испугался своих эмоций и слов, мельком посмотрел на Вику, которая хлюпала носом и хлопала безразмерными глазищами, на ресницах которых наливались предательские солёные капли. Похоже она не поняла смысла сказанного.
Как же захотелось ему прижать это хрупкое тельце к груди, гладить миниатюрные плечи, трогать малюсенькие пальчики, вдыхать запах девичьих волос.
Виктор ещё помнил, как восхитительно пахнет женщина в момент, когда в ней бурлят эмоции, когда она беззащитна перед таинствами природы и полностью открыта для любви.