Искушение - стр. 69
Похоже, Джексон считает так же, потому что он быстро тянет меня за собой к самой большой арке, хотя пол здесь тоже скользок и бугрист.
– Готова? – спрашивает он, когда мы добираемся до арки.
Я киваю, а что мне остается делать? И, чувствуя руку Джексона, крепко обхватывающую мои плечи, вхожу в ледяную арку, чтобы встретиться с Кровопускательницей.
Глава 31. Добро пожаловать в ледниковый период
Не знаю, что именно я ожидаю увидеть по ту сторону ледяной арки, но определенно не то, что предстает моим глазам.
А предстает им роскошная гостиная с потолком и стенами, украшенными такими же сверкающими пластами скальных пород и льда… а также очень большая, защищенная стеклом картина, написанная в стиле импрессионизма, на которой изображен луг с маками и на которой полно оттенков красного, синего, зеленого и золотистого цветов.
При виде картины я столбенею точно так же, как остолбенела, увидев в комнатах Джексона рисунок Климта. Картина прекрасна, и чем ближе к ней я подхожу, тем меньше у меня остается сомнений, что это оригинал, принадлежащий кисти Моне.
Впрочем, если вы живете не одну тысячу лет, вам, надо полагать, нетрудно раздобыть произведения всемирно известных мастеров – и вполне возможно, что вы купили их еще до того, как к этим мастерам пришла слава.
Остальная часть комнаты напоминает гостиную – но не обыкновенную, а такую, которая повергает в шок. В одной из боковых стен красуется вырубленный в скале гигантский камин, другие стены уставлены шкафами, полными книг в переплетах из разноцветной потрескавшейся кожи, а пол устлан громадным ковром с рисунком, похожим на взорвавшийся букет цветов.
Посреди комнаты спинками к огню стоят два больших каминных кресла с подлокотниками, обитые материей того же оттенка красного, что и маки на картине. Напротив, отделенный от них длинным прямоугольным журнальным столиком из стекла, стоит удобный диван цвета соломы.
А на диване, поджав под себя ноги, сидит прелестного вида старушка, одетая в синее платье в восточном стиле. У нее короткие седые кудри, смуглая кожа, очки в цветной оправе, и она читает книгу.
Положив книгу на столик, она поднимает взгляд и смотрит на нас с мягкой улыбкой.
– За четыре месяца четыре визита, – говорит она. – Осторожнее, Джексон, ты меня разбалуешь.
Голос у нее под стать виду – приятный, спокойный, с правильным выговором, – и у меня возникает такое чувство, будто меня разыграли. И это самый опасный вампир на земле? Та, кого Джексон называет Кровопускательницей? Выглядит она так, словно ей привычнее вязать и играть со своими внучатами, чем подвешивать людей вниз головами, чтобы выпустить из них всю кровь.
Но Джексон приближается к ней, смиренно опустив голову, – такого я не замечала за ним никогда, – так что это наверняка она, несмотря на пушистые тапочки и безобидный вид.
– Ты не из тех, кого можно разбаловать, – отвечает он, когда мы останавливаемся прямо перед ней. Вернее, там останавливается Джексон, а я остаюсь в нескольких футах позади, причем он становится между мною и ею. – Мне нравится твоя новая цветовая гамма.
– Давно было пора ее поменять. Ведь весна как-никак – это время обновления. – Она улыбается невеселой улыбкой. – Если только ты не старая вампирша вроде меня.
– Древность – это не то же самое, что старость, – возражает Джексон, и по его тону понятно, что он говорит всерьез. И что он здорово восхищается ею, несмотря на то, что не вполне ей доверяет.