Искушение майора. Останься моей - стр. 9

Майор прижимает обратно к себе, как только я отстраняюсь. Я поддаюсь эмоциям. Обнимаю его в ответ, всхлипываю, шмыгаю носом и замечаю, что футболка мужчины в области груди, куда я уткнулась носом, промокла. Он гладит меня по голове и не говорит ни слова, в то время как я от бессилия впиваюсь ногтями в его плечи. Я дико устала. – Иногда мне кажется, что я… – еще один всхлип. – Ему неродная. Майор молчит. Я поднимаю голову, и мы встречаемся взглядами. Медовые глаза смотрят в мои. Неотрывно. Я бы сказала, мы затаили дыхание и просто не дышим. – А ты думала… Что вы родные? Этот вопрос вгоняет меня в ступор. Я смотрю на мужчину, даже не воспринимая всерьез его слова. Я лечу где-то далеко от реальности. Ловлю себя на мысли, что совсем не хочу отстраняться от него. Мне хорошо с ним вот так вот – в обнимку. Я чувствую, как ровно бьется его сердце. Как глаза медового цвета на миг останавливаются на моих губах, отчего я моментально облизываю их. Я через силу отстраняюсь от него, понимая, что между нами развивается что-то недопустимое. И всё это происходит со скоростью молнии. Это неправильно… – В смысле? – в недоумении спрашиваю, не решаясь снова смотреть на майора. – Вы сводные, Алиса. Ты разве не знала? Я часто спрашивала у мамы про отца. Хотела хоть что-то о нем знать, малейшую информацию, но она постоянно молчала. «Тебе нечего о нем знать. Он умер», – всегда повторяла она. И никогда не подавала виду, что мы с Антоном неродные. Абсолютно! – Н-нет, – запинаюсь я. – Не знала… И теперь я понимаю, почему ему плевать на меня и на мои чувства. Он никогда не считал меня своей сестрой. – Так, всё. Без слез. Я, вообще-то, тебя к себе привел, чтобы ты улыбалась. А не вот так вот… – уголки его губ поднимаются, но я понимаю, что это натянутая улыбка. – А отец? Ты про него что-то знаешь? – Отец твой в той же банде. Главный, – ошарашивает меня в очередной раз. – То есть… Он тоже преступник? Тоже против закона? – распахиваю глаза, анализируя слова Тимофея. Господи… Как же больно… – То есть у меня всё это время был отец и ему, точно так же как и брату, до сих пор плевать на меня? – Лис, успокойся. Я тебе всё это рассказал не для того, чтобы ты истерику устроила. Ты взрослая, вроде как имеешь право всё знать, – хмурится. – Сядь, поговорим. Не у всех всё идеально в этой жизни. И у меня в том числе. Я присаживаюсь на диван, снова кладу подушку на бедра, типа прикрывая их. Майор напротив. Настроение у него упало, точно так же как и у меня. – Да. Твой отец жив. И мы гоняемся за той бандой уже около двух лет, Алиса. Всё зависело от тебя тогда, помнишь? Вопросительно приподнимаю бровь. – Ты была уж слишком напугана. Я не стал настаивать. Но, если бы ты в тот день сказала правду, возможно, десятки человек не потеряли бы свои жизни. Он замолкает на минуту. А я задумываюсь над его словами. Десятки человек… Из-за меня… Становится не по себе. Совесть начинает душить меня. – У меня не было выхода. Антон обещал вылечить маму. Обещал купить лекарства. Да, он не был в ту ночь дома. Я соврала. Он пришел весь в крови, сказал, что подрался с кем-то… Поставил мне условие. Или я должна была молчать, и… – Спасать мать, – продолжает мужчина. – Или он пошел бы за решетку, и ты потеряла бы маму. – Да, – голос срывается. Слезы текут по щекам градом. Снова. Голова начинает жутко болеть. – Я не знала, что будет вот так… Он поджимает губы. Я замечаю, как вздымается его грудь. Его дыхание учащается. Облокотившись на колени, он внимательно смотрит прямо в глаза, будто пытается там что-то увидеть. – Ты правильно сделала, – подытоживает он, а я пытаюсь понять, издевается майор или говорит серьезно. – Думаю… Многие так поступили бы.