Искушение - стр. 3
Уже в восемь она выбралась из автомобиля, а еще через минуту входила в лифт. Двери почти закрылись за ее спиной, когда между ними влезла чья-то рука. С шорохом створки опять разъехались, и в кабину вошел юный блондин. Вика внутренне сжалась. Еще одно чудесное начало чудесного дня.
Лифт – и без того тесное помещение, даже если ты там одна. Ездить в нем в компании с кем-то она терпеть не могла. Ее подчиненные то ли знали, то ли догадывались об этой фобии, то ли просто побаивались начальницу, во всяком случае, заходить в кабинку, когда там была Вика, не спешили. Ждали, пока придет второй лифт или, совершив поездку на четвертый этаж и обратно, вернется этот. Остальные фирмы в здании начинали работать на час позже, поэтому накладок почти не возникало. Почти…
Потому что посетители время от времени врывались – как вот сегодня! – в ее личное пространство. Но не запрещать же посетителям приходить! Она бы запретила, но от этих приходов образуются деньги.
Вика отвернулась, стараясь не встречаться взглядом с блондином, но краем глаза заметила, что он улыбается. Ну какой нормальный человек будет улыбаться в восемь утра?
На заказчика не похож – слишком уж молод и свеж. Курьер, может? Хорошенький… Из какого-нибудь модельного агентства? Если там есть такие экземпляры – с ними стоит работать. С агентствами, конечно, не с экземплярами.
Вика еще раз незаметно покосилась на незнакомца и вздрогнула, наткнувшись на его взгляд. Тот смотрел на нее, не отрываясь. О-о-о, она очень хорошо знала, что означает этот странный пристальный мужской взгляд… Мало ли она их ловила за свою жизнь. Некоторые раздражали, некоторые льстили, поднимая настроение и вызывая то самое: «А я еще очень даже ничего…» Но никогда еще, ни разу, ни один из них не действовал на нее столь сокрушительно. И ведь какой-то мальчишка, смазливый щенок, а так посмотрел, что сладко похолодела спина, а низ живота свело жарким спазмом. По телу прокатилась волна дрожи, волосы на затылке встали дыбом, выплеснув из-под себя целую стайку мурашек. И как-то сразу стало трудно дышать, будто из лифта разом выдавило весь воздух, а мысли куда-то разбежались, оставив в голове звенящую пустоту. Его глаза задержались на ее губах – и она едва удержалась, чтоб не облизать их невольно… – скользнули вниз, по шее, и замерли в районе груди, и Вика чувствовала, куда он смотрит так явно, словно он трогал там горячими ладонями. И хоть на ней была строгая блузка чуть не под горло, застегнутая на целый ряд крохотных пуговиц (ну как же, переговоры), Вика в смятении ощутила, что соски напряглись, заныли и предательски выпятились вперед, проступая сквозь тонкую ткань, и он… он… конечно же, все видит! Голубые глаза потемнели, полыхнули чем-то таким, что Вика сглотнула и торопливо отвернулась. Щеки пылали так, что даже ушам было жарко, и желание вжаться в стену, чтобы увеличить дистанцию, стало почти невыносимым.
Что это еще за черт возьми? Она, Вика, смутилась? Да ее невозможно было смутить даже шеренгой красавцев в одних стрингах. Да и без стрингов, пожалуй, тоже.
А тут – такая ерунда, какой-то мальчишка таращится на ее грудь, а она вспыхнула, как восьмиклассница, которой ветром задрало юбку.
От мыслей про задранную юбку стало совсем плохо, и Вика едва дождалась, когда лифт доедет до четвертого этажа. Парень вышел следом за ней. Значит, точно к ним в агентство.