Искушение Кассандры - стр. 18

– Сын нашелся! – неожиданно вскрикнула мать и первой кинулась с раскрытыми объятиями.

После этого в храме все пришло в движение. Вслед за матерью Париса горячо обнял отец. Наконец и сам Деифоб, вложив меч в ножны, протянул руку своему старшему брату. А откуда-то взявшийся Гектор, обнял пастуха за плечи и вывел из храма вон.

– Стойте! – крикнула Кассандра. – Париса надо изгнать из города. Ему предначертано погубить Трою!

Только в этом радостном шуме никто не услышал вещих слов царской дочери. Париса под восторженный крик толпы и радостный плач родителей повели во дворец. Кассандре ничего не оставалось, как упасть лицом на алтарь и горько разрыдаться.

Храм опустел. В нем стало тихо и безжизненно, словно в гробнице. Ощущая лбом холодный мрамор, Кассандра думала о том, что сейчас взывать родителей к рассудку не имеет ни малейшего смысла. Завтра, когда все успокоится и уляжется, она напомнит отцу о древнем пророчестве.

Неожиданно на голову жрицы легла чья-то горячая ладонь. Кассандра вздрогнула и открыла глаза. Перед ней стоял Аполлон.

– Если бы ты пошла со мной, то никто бы не остановил твоего младшего брата, – произнес Аполлон. – Деифоб отрубил бы Париса голову и, тем самым, спас бы священную Трою.

– Но прогневил бы Зевса, – ответила Кассандра. – Завтра я расскажу троянцам правду о Парисе, и они прогонят его.

– Тебе никто не поверит, – грустно улыбнулся Аполлон.

Карасева точно ветром сдуло со стула. Он помчался за следователем по коридору в зал с восковыми фигурами. Вокруг воскового Берия уже копошились опера и эксперты. Его интенсивно фотографировали, ощупывали, рассматривали через увеличительные стекла. На розовые ладони фигуры наносили кисточкой порошок. Тут же рядом крутились любопытные сотрудники во главе с директрисой. Они горячо обсуждали неожиданную находку экспертов и давали криминалистам советы на предмет обнаружения отпечатков пальцев.

«Чертова провинция! – простонал про себя Тарас. – Здесь даже следствие без вмешательства посторонних провести нельзя!»

Следователь подошел к директрисе и с раздражением сказал, что был бы счастлив, если бы персонал музея наконец занялся своими делами. Директриса намек поняла.

– Все по местам! – скомандовала она, звонко хлопнув в ладоши. И сотрудники хоть неохотно, но все-таки покинули зал. Остались только трое: сама Алла Григорьевна, питерский представитель выставки Олег Смирнов и смотрительница зала Вера Алексеевна. Глаза ее были наполнены ужасом. Она трижды порывалась подойти к следователю, чтобы сообщить что-то чрезвычайно важное, но Карасеву было не до нее.

– Вот смотри, – показал на пальцы «Соколиный глаз», протягивая следователю увеличительное стекло.

Но и без стекла было видно на розовых пальцах фигуры темные пятна запекшейся крови. Сам Берия был невозмутим. Он с затаенной усмешкой смотрел сквозь свои узкие очки на копошившихся вокруг экспертов, и, казалось, еще немного и он прикажет оставить его в покое.

Тут же на его ботинке обнаружили еще две капли крови. После чего, на ковре неподалеку нашли еще одну запекшуюся каплю. Эксперты скрупулезно отследили путь от дверей в зал до восковой фигуры и на пути предполагаемого следования обнаружили еще несколько бурых капель.

– Как ты думаешь, чья это кровь? – удивленно спросил Карасев у судебного врача.