Искушение - стр. 29
– Да.
– Вот! – сказала она, тыча пальцем в текст, в котором были подчёркнуты некоторые слова.
Красные чернила пестрели на всех страницах, но самих слов оказалось всего три: шифрование, криптография и секретность.
– И что это значит? – спросил Антон.
– Как что? – удивилась женщина, – это же закрытая тема! – она даже чуть улыбнулась, поражаясь наивности молодого человека.
– Что из этого следует? Статья была опубликована в открытой печати четыре года назад.
– Вот я вас и спрашиваю, как она могла выйти в печать?
Тут Антону на ум пришла мамина фраза, которую Людмила Ивановна в подобных ситуациях произносила: «От этого абсурда у меня мозги враскорячку!»
– Вы меня с кем-то путаете. Я всего лишь автор статьи, вернее один из авторов.
– Для этой темы, – сказала женщина, укоризненно взглянув на Антона, – существуют закрытые издания.
– Я не имею доступа к закрытым изданиям. И могу, если угодно, ответственно заявить, что в данной статье нет государственных тайн. Хотя бы потому, что авторы ими не владеют. Всё, что в статье изложено, касается исключительно открытых систем защиты информации. Вы можете убедиться по ссылкам на литературу.
Женщина озабоченно вздохнула, взяла небольшую паузу, приняв задумчивый вид, мол, «даже не знаю, что с вами делать», затем сказала:
– Ладно, будем думать, как поступить.
– И как долго? У меня скоро защита.
– Не могу сказать, это зависит не от меня.
– От кого же?
Она вновь снисходительно улыбнулась. Простодушие молодого человека её забавляло.
– Вас известят.
Любопытно, что цензура не заинтересовалась другими его статьями на ту же тему. А всё потому, что в них отсутствовали слова шифрование, криптография и секретность. После первой публикации опытные коллеги посоветовали Антону избегать этих терминов. Ему пришлось заменить их словами: преобразование, защита и стойкость. И этого, как ни странно, оказалось достаточно, чтобы следующие статьи цензура пропустила. «До чего формальный подход!» – удивлялся Антон.
– Ну что? Каков вердикт? – спросил Олег, как только он вернулся.
– Десять лет с конфискацией имущества.
– Перестань ёрничать! Что сказали?
– Сказали, будем думать, ждите ответа.
– И сколько ждать?
– На этот вопрос меня обдали презрительной улыбкой.
– Что ж… придётся задержать защиту.
Ожидание тянулось томительно. Через несколько дней Антон стал проявлять нетерпение и на проклятия в адрес Главлита не скупился. Будучи холостым, он мог позволить себе не спешить с написанием диссертации. Теперь же Антон с возрастающей ответственностью сознавал необходимость скорейшей её защиты. У него росла дочь, затраты на содержание семьи с каждым годом ощутимо прибавлялись. Ежемесячные выплаты на погашение стоимости кооперативной квартиры уже чувствительно били по карману, а зарплата младшего научного сотрудника покрыть все расходы уже не могла. Премий за текущий год у Антона не было, поскольку в проектах он не участвовал – пришлось сосредоточиться на теме диссертации. Тоня не так давно поступила на работу в Государственный исторический музей с весьма скромной зарплатой, так что в совокупности получалось, мягко говоря, не густо. Семейный бюджет едва позволял им сводить концы с концами. Приходилось обоим принимать помощь у родителей. Антона это коробило. Он боялся потерять уважение отца и Сергея Петровича. Хотя оба они с пониманием относились к трудностям молодой семьи и считали их временными. Однако Антон переживал. Отцу ведь никто не помогал, опереться ему было не на кого, всего добивался самостоятельно и содержал сына до двадцати двух лет. Антон всегда держал это в уме, ему хотелось доказать отцу свою состоятельность. Степень кандидата наук позволила бы ему рассчитывать на должность старшего научного сотрудника и, следовательно, на более высокую зарплату.