Искушение. Дом за рекой - стр. 9

Я опустила голову, но Руслан взял меня за волосы и сделал так, чтобы я опять смотрела на него.

– А потом, – сощурился. – Когда мы ему сказали, что не видели тебя и ты наверно сбежала от него к своим родителям, то паренек обмолвился, что нет у тебя никого, сиротка ты, девочка моя, никому не нужная. Нет ни папы, ни мамы, ни брата… И поедет он в общагу, где ты живешь. Может, там найдет…

– Я… – только и смогла выдавить, хлопая глазами и проклиная незадачливого жениха, за его не в меру болтливый язык и за ситуацию, в которой оказалась по его вине.

– Лгунья, – закончил за меня Руслан. – Мы это уже поняли. И раз тебя некому было научить, что врать нехорошо, то это сделаем мы, – держа за волосы, он поднял меня с колен Макара, и сбросив со стола тарелки, положил на него животом вниз.

– Что ты делаешь? Мне больно, – пропищала, пытаясь встать, но он переместил свою ладонь на мою шею и придавил.

– Не дергайся, Златовласка.

Футболка приподнялась, оголяя ягодицы, и последовал незамедлительный болезненный шлепок. Из глаз брызнули слезы. Из уст вырвался крик... Не давая мне прийти в себя, ладонь снова нанесла удар, ошпаривая кожу и заставляя ее гореть.

– Никогда, слышишь, никогда не смей обманывать нас, – и снова шлепок. И еще один. И еще.

– Ты поняла? – жестко произнес Макар, наблюдая, как его брат наказывает меня.

Я кивнула, размазывая щекой слезы по столу.

– Отвечай!

– Да, – прошептала.

– Извинись!

– Простите.

– Говори! Простите меня, пожалуйста, я больше не буду врать, – и опять шлепок.

– Простите, – шмыгнула носом. – Меня, пожалуйста. Я больше не буду врать, – сказала плача, желая закрыться в шкафу, в том самом, из детства, который стоял в комнате, где мы жили, и прятал меня от злого мира.

– И запомни, девочка моя. После провинности, всегда будет следовать наказание. Сегодня это была ладонь, в следующий раз это может быть стек, хлыст, плеть, – проговаривая это совершенно спокойно, Руслан стал гладить места ударов. – Научись быть послушной, покорной, честной, – провел от ануса, по влагалищу и тронул клитор. Я сглотнула. Кожа, которая еще секунду назад горела от боли, стала приятно покалывать. Он вновь прошел тем же путем, только в обратную сторону и я ощутила, что задний проход приоткрылся. Да что они творят со мной?

– Усекла?

– Да.

Дыхание стало рваным, и я совсем позабыла о наказании. Со мной такое происходит, что можно и имя свое позабыть.

Все также прижатая рукой, я стала растекаться лужицей. Я была на грани в ванной. С Макаром. А теперь перевозбуждена от ловких пальцев Руслана, которые нежно гладят сокровенные места, не обделяя клитор.

– Ты течешь, девочка моя. Ты хочешь быть трахнутой, – размазал влагу по анусу, и я вновь ощутила, как он приоткрылся. – Вот чем братец занимался в ванной. Изводил тебя. Теперь же ты мокрая по моей вине.

– Да, – выдала спешно, пребывая под гипнозом его руки и откликаясь на движения, заерзала тазом.

– Не только киска хочет нас, но и твоя узкая дырочка, – прохрипел, обводя колечко.

– Да, – сказала, находясь в забытье, желая только одного – разрешиться от этого неведомого дурмана, который сводит с ума.

– У меня для нее новогодний подарок…

Я распахнула глаза, потому что что-то холодное коснулось входа.

– Лежи смирно, Златовласка, – Макар подмигнул мне.