Искушение - стр. 9

— Рома?! — она коснулась моего локтя, видимо, боялась, что обозналась.

Некогда тёмно-карие глаза посветлели, а по бокам собрались лучистые морщинки, губы были ярко обведены карандашом и покрыты толстым слоем помады, которая сочилась по трещинкам в коже. Но Маринка сумела сохранить свой шарм, тот же упрямый взгляд и королевская осанка.

— Привет, — улыбнулся я. — Хочешь со мной пообедать.

Марина смутилась, сунула руки в карманы пальто, а потом всё же утвердительно кивнула.

— Если знаешь хорошее место, то сейчас самое время об этом сказать.

— Здесь неподалёку есть хороший ресторан.

Я сразу же внутренне напрягся, «хороший ресторан» уже заранее внушал опасения. Профдеформация поваров — чужие блюда мгновенно попадали в разряд плохих и откровенно плохих. Я давно уже не готовил для клиентов, но в моём ресторане работали ребята, которых лично обучил мастерству и знал, чего ждать от них. Впрочем, никто ведь не тянул меня за язык и не торопил пригласить Маринку пообедать вместе. Я доверился давней подруге, и она повела меня в ресторан. Что же, мои опасения подтвердились, как только я переступил порог заведения, сразу же уловил запах фритюра и пережаренного лука.

— С каких пор ты стал таким брезгливым? — Маринка быстро подметила мою реакцию.

— Меня всё раздражает в этом городе, — я помог ей раздеться и отдал нашу верхнюю одежду официантке.

— Приехал навестить Серафиму? — поинтересовалась Маринка.

— Да, — усмехнулся я. — А заодно сплясать на её могиле.

— Рома, — Маринка напустила на себе выражение скорби, хотя тоже терпеть не могла мою тётку.

У меня же всегда плохо получалось играть социальные роли, я был рад, что избавился раз и навсегда от Серафимы, и теперь никто не сможет меня попрекнуть тем, что не навещаю её у больничной койки. Официантка проводила нас к свободному столику. Я удивился, что в этом месте, пропахшем фритюром, полно народу.

— Самое лучшее место в городе, — похвасталась Маринка. — Знаешь, кто хозяин?

Я пожал плечами, мне было всё равно, кто держит это убогое заведение. Единственной мыслью было, лишь бы они меня не отравили и подали еду на чистой посуде.

— Тимур, — глазки Маринки заблестели. — Помнишь нашего однокурсника, который не мог ни одну сессию без магарыча сдать?

Я кивнул, вспомнив Тимура, тот был весельчаком и любил устраивать розыгрыши, а его отец торговал на рынке помидорами. И я сам частенько помогал парню с курсовыми работами, всем ведь не объяснишь, что им с отцом приходилось очень тяжело без матери.

— Он женился? — спросил я.

— Нет, — нарочито печально вздохнула Маринка, добавив капельку осуждения. — Видимо, с тебя пример берёт.

Увы, без обид, тянущихся из прошлого, не обошлось.