Искупление – Дорога к жизни - стр. 12
– Что ты там возишься , – подшучивал над ним, – У меня уже вода почти закипела, пора закидывать «картофан».
Через несколько часов после ужина Ивану внезапно стало нехорошо, повысилась температура и начался озноб. Я не знал что с этим делать, поэтому вместо того чтобы сразу вызвать врача метался по квартире, думая или бежать в аптеку или вызывать скорую.
– Чем тебе помочь? У тебя такое раньше было? – расспрашивал я Ивана.
В ответ Иван лишь усмехнулся:
– Да, все нормально, обычная простуда, наверное. С кем не бывает. Налей мне лучше еще вискаря, если осталось.
– Нет, уж сейчас точно не налью, – возразил я, – вот есть чай с шиповником, и немного бальзама, давай сделаю тебе.
Я налил Ивану полную кружку чаю. И он пил его очень долго, будто бы тянул время, а когда поднимал чашку со стола, то держал ее двумя руками словно у него замерзли руки, хотя в комнате, где он находился, было очень тепло. Внезапно Иван спросил у меня:
– Скажи а почему у тебя нет своих детей или жены? Или ты развелся?
Все эти вопросы Ивана часто заставали меня врасплох, ведь невозможно держать в голове готовые ответы на все что происходит в твоей жизни. Поэтому я нервно ответил ему:
– Да, была жена, но в общем, мы, мы разошлись полгода назад. Вернее мы уже дано были не вместе просто совсем перестали видеться полгода назад. Да и в общем то зачем тебе это знать?
В ответ Иван пожал плечами и сказал:
– Да я просто часто думал поначалу, о том кто ты такой. Может ты какой маньяк или «извращюга» жесткий. У нас в детдоме как-то одного так отдали в одну семью из какой-то глухой деревни, мы думали ему там лучше будет, но его там полгода держали в каком-то сарае и кормили как свинью из корыта. А еще его там вроде как готовили к чему-то, но он сбежал и его долго потом ловили по всяким вокзалам и канализациям. А когда его все таки нашли и привезли в детдом, то он снова сбежал, а перед этим все говорил что за ним скоро придут, даже ночью спал в одежде. И постоянно бормотал какие-то молитвы, говорил что его заставляли учить их там.
– И куда он потом делся? – поинтересовался я.
– Кто? Те маньяки или парень?
– Ну и те и он .
– Да этот чудик нас всех напугал жестко. Мы первую неделю тоже очковали, заставляли одного из нас сидеть и караулить по ночам. Потом поняли, что он просто съехал с катушек и забили на него, стали спать как обычно. А этот придурок, его кстати Паша звали вроде, потом исчез куда-то. Мы пошли утром на занятия , а он не ходил с нами и когда пришли снова в комнату, то его уже там не было, а кровать его была убрана. Мы после этого боялись очень сильно, никто не решался спросить у воспитателей куда его забрали. Все ходили несколько дней как глушеные. Старшаки говорили что за ним приехал черный фургон и забрал. Они всех малышей в детдоме пугали им. Потом как-то все это забылось, но иногда новеньких тоже пугали этим фургоном.
Я заметил что мой чай позитивно подействовал на Ивана. Он раскрепостился и казалось снял то напряжение, что накопилось у него после дневной вылазки на улицу. Даже его лицо изменило выражение, он словно опять вернулся в детство. На секунду, смотря на него, я и сам превратился в ребенка. Но я понимал что нельзя позволять Ивану делать все что он хочет. Для этого он должен начать слушаться меня. Но как подать другому человеку пример, когда сам не являешься эталоном порядочной жизни? Ответа на это у меня не было.