Искупить кровью! - стр. 7
– Ты!.. Куда прешь ногами вперед!.. – Андрей замахнулся лопаткой. Саранка вращал обезумевшими от ужаса глазами и порывался бежать дальше. Если ему не дать успокоительного, их тут обоих положат. Выпустив из правой руки лопатку и ловко прихватив Саранку за грудки, Андрей один за другим, нанес ему два удара в челюсть.
Словно опомнившись, Иванчиков повалился на бок и затих.
– То-то же… – прошипел Аникин. Он уже продолжал окапываться, пытаясь соорудить что-то вроде выступа для стрельбы.
– Хочешь, чтоб тебя взаправду вперед ногами?! А ну, подбери винтовку, боец!.. И лопатку доставай.
Иванчиков стал послушно окапываться. В это мгновение к ним вкатился Крагин. «На троих сообразим?» – подобием шутки бросил он и, не дожидаясь ответа, принялся методично вычерпывать из-под себя растекающийся глинозем. Андрей ничего не ответил, повернувшись к своему подобию брустверу, но спиной он ловил каждое движение Краги. За голенищем правого сапога – хромового, трофейного, у того была финка. Об этом ему сказал Колобов, командир взвода. Теперь уже бывший… Как это он упустил Крагу из поля зрения. Перед атакой он видел, что тот в цепи шагах в десяти справа. Подобрался, гад. Мог и из ППШ своего стрельнуть. Видать, Колобова побоялся. Тот ведь шел сзади. А теперь Колобова нет…
Углубляя бруствер, Аникин думал о Колобове и о справедливости. Взводному напрочь снесло полголовы, а эта гнида, которая ему жить не давала, сидит вот в окопе, и ему хоть бы хны.
Закончив с бруствером, Андрей повернулся на спину и прижался к нему затылком. Черт возьми, кто знает, что будет через минуту с ним, с этим чертовым Крагой или с Саранкой?.. Мысли сами собой улетучились, и весь он превратился в слух. Мины «скрипок» и снаряды легких пушек продолжали ложиться вправо. Лупили по «тридцатьчетверкам». Танкисты – молодцы, огрызались как могли, смещаясь от правого фланга аккурат к их воронке. Первый танк маневрировал, шел зигзагами, то останавливался, чтобы выпустить очередной снаряд, то резко срывался с места, уходя от прицельно посланного снаряда. Второй пер напролом, почти не сбавляя хода, по ровной диагонали. Траектория ее показывала, что он пытался как можно ближе подобраться к пулеметному гнезду.
– Видали!.. Танкистов к нам кинули, три года тому назад обещанных, – зло оскалившись, выцедил Крага, подползая ближе к переднему краю воронки, попутно изо всех сил гребя своей лопаткой. Если нижний слой срезался легко, то сверху глина практически не давалась, расползаясь и жижей стекая с лезвия.
– Лучше поздно, чем никогда, – процедил Аникин.
– Для кого-то уже без разницы, хорошо что поздно, что никогда. Фархутдинова кокнули, ноги оторвало, Малявина с Гуциком гаубицами накрыло – в клочья.
– И Колобова… – отозвался Саранка. Голос его уже не дрожал. Значит, жить пока будет.
– И Колобка… – повторив за Иванчиковым, Крага сплюнул грязную слюну и замолчал. Как показалось Андрею, умолк он с намеком. Теперь, мол, без Колобова, наступит тебе хана. Палец сам собой сдвинулся на курок «мосинки». Движение это не ускользнуло от Краги, но он отвернулся, как показалось Андрею, еле сдержав ухмылку.
А, черт с ним… Тем более что винтовка тут вряд ли поможет. Тесная воронка пока спасала от пуль, которые сыпал и сыпал немецкий «МГ». Но если Крага здесь и сейчас решит свести счеты, пользу принесет только Крагина финка. Хотя вряд ли он осмелится пустить ее в ход. Тогда ему надо будет прирезать и Саранку. Наверняка многие из роты видели, как они заскочили в эту воронку. Хотя сколько их, «многих», осталось живых, вцепившихся в чертов расползшийся глинозем, что карабкался пологим подъемом к высоте 200. Толку раздумывать, если через секунду всю их троицу накроет сорокакилограммовый снаряд «стопятидесятимиллиметровки», и не останется от штрафников ничего, кроме одной на троих глинистой кучки.